Откровения телевидения

А.П. Свободин

—

Наверное, адажио у балкона. В этой сцене мы использовали комбинированные кадры, метод ускоренной съемки — «рапид».

— Есть ли еще преимущества у кино

–

балета в сравнении с театром?

— Экран — прекрасный пропагандист

хореографического искусства. Благодаря телевидению мы познакомили с нашей работой миллионы зрителей. Кинематограф должен помочь и балетным актерам, фиксируя их творчество на пленке. Театральное искусство мимолетно.

—

Как работали исполнители?

—

Работали увлеченно, самоотверженно. Сниматься в фильме

–

балете порой гораздо труднее, нежели танцевать в театре. Экран выявляет самые мелкие технические погрешности и дефекты. Бесконечные дубли изматывают актеров. Здесь, кстати, пригодился бы многокамерный метод съемки, позволяющий избегать обилия дублей. Телефильм «Ромео и Джульетта» снимался обычным способом.

Да, актерами мы очень довольны. Они были хорошими и заинтересованными помощниками в процессе создания фильма.

— Можно ли утверждать, что создание нового и

скусства — кинобалета (телебале

та) начато?

— С известными оговорками. Что греха таить, к хореографам в кино относятся, к сожалению, не как к авторам спектакля, фильма — их рассматривают просто как постановщиков танцев. Танцы поставили такие

–

то, а это неверно в принципе. Хореограф должен быть одновременно и режиссером. Он должен быть главным действующим лицом на съемочной площадке. Он сочиняет танец не где

–

то «там», а здесь, для съемочных камер. Очень трудно находить общий язык с режиссером, не знающим законов балета, его специфики.

Взять, например, такой важный этап создания фильма

–

балета, как монтаж. Хореограф за монтажным столом остается хореографом — сочинителем танцев. Режиссер не может заменить его.

Кстати,

именно в процессе монтажа мы пересмотрели множество сцен балета. Иной раз уже из готового материала приходилось непосредственно за столом создавать новые вариации, новые хореографические куски, тонко соединяя их с музыкой, то есть мы продолжали сочинять танец без танцовщиков — за монтажным столом. Именно таким путем нередко удавалось исправить и технический брак. В этом тоже огромные преимущества, которые дает балету кино перед театром.

—

Привели ли разногласия с кинорежиссером к художественным потерям?

—

Да, в финале. Режиссер исходил не из зако

нов поэтики музыки и танца. Чест

но

говоря, финал был «смазан». Режиссер

предложил решение вне поэтической сущности музыки.

—

Долго ли создавался фильм?

—

Нам понадобилось 15 съемочных дней. Нормальный режим для такой работы.

—

Будете ли вы продолжать работу в кино?

—

Мы ее уже продолжили. За это время сняли два фильма — «Трапеция» на музыку Прокофьева с

Е. Максимовой и В. Васильевым и «Озорные частушки» Р. Щедрина

с Н. Сорокиной и

Ю. Владимировым. Эти работы нам кажутся более удачными. Пришел опыт, получили мы и большую самостоятельность. (Один из нас — В. Смирнов — выступил в этих фильмах сорежиссером.)

— Бросать работу на телевидении вы не намерены?

— Конечно, нет, у балета в телекино хорошее будущее. В этом мы уверены.