Откровенные авторские очерки об отношениях с издателями
Шрифт:
Самая потрясающая рецензия была из «Рипол-Классик». На целую страницу формата А4 мелким шрифтом. Очень хочется уделить ей особое внимание. Ниже я приведу только некоторые фразы из этой роскошной статьи:
«Грамотно. Сентиментально. Светлая грусть и здоровый оптимизм намного превышают предельно допустимую концентрацию».
«Очень много милых житейских мелочей. Резюме автора – девочки, мы все такие красивые, такие хорошие, будем же счастливы! Много добродетели, мало порока».
«Любовный роман «Тайное и
Не слабо, да?! Автор рецензии абсолютно правильно поняла мой посыл, очень тщательно прочла сама мои сочинения, но решила, что широкому кругу читателей светлые чувства без надобности. Лучше пусть потребляют порок и кровь, безнадёгу и извращения.
У меня тогда просто руки чесались от желания написать рассказ под названием «Рецензия на рецензию» или «Наш ответ рецензенту». Я со смехом тогда подумала, что почти всякий любовный роман о каком-нибудь зигзаге судьбы, в результате которого обогащается эмоциональный багаж героев. К примеру, «Анна Каренина» про тот же «левак» в браке и новые ощущения героини. Если, конечно, встать на точку зрения моей рецензентши. И как может быть излишек оптимизма, если он здоровый?
Но! Я осталась благодарна язвительной даме. Я выудила для себя из этой едкой рецензии несколько профессиональных слов, все же указывающих на мои способности! Я ухватилась за них, как за соломину. Тем и пробавлялась.
Спасибо, неласковая женщина из «Рипол-Классик»! Подстегнутая вами, я стала ещё активнее бороться за место под солнцем! Мои произведения приобрели драйв, жёсткость, темп, ритм.
Всё, больше продолжать цитировать плохие рецензии не буду. Не мазохистка же я, в конце концов. Пора переходить к приятным вещам.
Конечно, все эти приведенные выше слова не прибавляли мне энтузиазма. Самооценка часто падала до нуля. Не раз подумывала бросить всё раз и навсегда. Ведь, в общем-то, я вполне комфортно существую. К чему мне эти унижения?
Но ведь отступить-то легче всего! И вообще, как жить, если в огорченной голове постоянно и непроизвольно складываются какие-то сюжеты? Бедная моя головушка распалялась так, что порой казалось, если не выплесну мысли на бумагу, то просто сойду с ума. Дело дошло до того, что я вечно хожу с блокнотом. Записываю всякие подмеченные мной мелочи жизни – в метро, в самолете, на курортном пляже. У меня, кстати, есть вполне объемный сборник рассказов, написанных таким путем. Я дала ему два названия – «Московская проза» и «Город – единство непохожих». Сама пишу, сама читаю. Рассказы никто и нигде не берет. Утверждают, что неликвидный товар.
Дальше дело было так. Я решила проанализировать ситуацию самым тщательным образом. Для этого стала читать ещё больше и с карандашом в руке. Накупила книг маститых авторов, в основном зарубежных, о том, как вообще писать романы. Теория сюжета, пошаговые планы, блок-схемы, завязки, кульминации и всё такое. Почитывала психологов. Прорабатывала статьи критиков.
Одним словом, я скрупулезно изучала технологию литературного процесса для создания ликвидного продукта. Постепенно у меня сложилось какое-то мнение, каким должно быть мое
Я написала психологический детектив. Придумала, как создать в дальнейшем серию, но так, чтобы каждый роман читался как отдельный. Сотворила сквозные персонажи, наделив их особенными чертами. По сути, роман у меня является драмой с чертами детектива и попытками проанализировать нашу новейшую историю. И опять запустила его по кругам ада. Вместе с ним пускала некоторые свои старые произведения. Так, на всякий случай.
И прекрасный случай явился.
Однажды мне в электронный ящик свалилось письмо, в котором ведущий редактор одного издательства извещала, что моя повесть «Большая белая птица» вполне им подойдет, если я соглашусь на некоторые дополнения. Я согласилась влёт. Я вообще дисциплинированная и некапризная.
Это было чудом! Дело в том, что эта повесть была моей первой вещью. Её отвергли примерно в десятке издательств. Пессимистам советую еще раз прочесть этот абзац.
Судьба, провидение, высший разум сжалились надо мной и свели с изумительной женщиной по имени Анна. Не знаю, захочет ли она, чтоб я указывала её фамилию. Имя, думаю, можно. Спасибо ей за доверие, за благожелательность, проявленную к начинающему сочинителю.
Каждому бы начинающему автору такого чуткого редактора, так наша российская литература расцвела бы пышно и благодатно. С Анной мы вступили в ежедневную переписку. (Отдельное «спасибо» создателям электронной почты!) Я делаю доработку, Анна за день-два читает и указывает, что еще усилить, смягчить, сдобрить, задать темпу, разбить диалогами и т.д. Надо сказать, что таким образом нужно работать очень быстро и без всяких капризов. Мы написали с Анной два романа. Наш второй роман вообще пронзительно-трогательный, мой любимый, мой удивительный. Я и не заметила, как написала его. Вот только процесс печатания тоже изнурительно долог. Жду, не дождусь, когда выйдут книги. Опять эти издательские планы, структурирование серий и т.д. Судьба теперь испытывает меня на терпеливость.
После этого сотрудничества с Анной как-то всё вокруг переменилось. Мне стали приходить добрые отзывы и похвалы, даже предложения. Пока, правда, всё так трепетно, тонко, хрупко, что я боюсь сглазить. Тьфу, тьфу, тьфу. Потому и не называю издательства. Простите.
Нет, всё же приправлю ещё ложечкой дегтя свою историю. Я ведь со своим детективом психологическим потащилась-таки в «Эксмо». И вот что там вышло.
Меня, как старика в сказке о золотой рыбке, не пустили в палаты царские. На пороге затормозили. Куда, мол, со своей рукописью?! Охранник предложил мне позвонить по внутреннему телефону в отдел детективов редактору. Я так и сделала.
Теперь вообразите. Я в шубе, шапке, с папкой под мышкой, сгораю от стыда и жара парового отопления. Напротив два охранника. Смотрят уничижительно. Редактор повелевает мне по телефону, чтобы я в двух словах рассказала, о чем мой детектив! Я сделала это, как могла. Она меня прервала на полуслове и заявила – неинтересно. Что делать, я поплелась домой.
Вообще, саму бы её одеть в шубу, нагрузить тяжелой папкой и заставить бегло рассказать в телефонную трубку что-нибудь под пристальным взглядом двух вышибал. Ну, хоть, сказку о колобке. Сомневаюсь, что она сумела бы сделать это лучше меня.