Открой глаза, Малыш!
Шрифт:
— Ты хотел быть космонавтом?
— Хотел.
— Ну так иди.
Только присмотревшись, Малыш разглядел, что за дверью есть небольшая, слабо освещенная площадка. Он шагнул на нее, потом еще шагнул и уперся лбом в холодную, совершенно невидимую стену. Дверь сзади закрылась, и они с Антошкой остались вдвоем на темной площадке, зачарованные безбрежностью пустоты, раскинувшейся перед ними. Глаза уже привыкли к темноте, и теперь ребятишки видели бесчисленные разноцветные звезды, усыпавшие беспросветную черноту.
— Ух ты! — воскликнул
— А ты думал! — тоже восхищенно сказал Антошка. — Еще и не то увидишь.
Звездное небо было совсем не таким, какое привык видеть Малыш над своим детским садом. Там он знал многие созвездия, мог отыскать и Большую Медведицу, и Льва, и Кита, и Рыбу. А тут все было незнакомое бессмысленный хаос звезд.
Они долго смотрели на звезды и не могли оторваться от величавой картины этого чужого неба, пугающего и манящего.
— Послушай, Антошечка, — ласково сказал Малыш. — Ты ведь все знаешь. Расскажи, что это такое, а? Знаешь ведь?
— Давно бы спросил. А то идет и не спрашивает. А я что — не спрашиваешь, и не надо…
— Расскажи, пожалуйста. Может, это нам снится?
— Что нам, один сон снится?
— Это мне снится. А ты в моем сне. А?
— Как бы это я привел тебя в твой собственный сон? — заинтересовался Антошка.
— Как, как, очень просто.
— Я вот тебе сейчас дам в бок, а ты соображай — во сне это или не во сне.
— Ты лучше так расскажи.
Антошка отступил на шаг и в звездном полумраке показался Малышу большим, совсем взрослым.
— Тебе тетя Поля рассказывала о космосе? — спросил он.
— Сколько раз.
— И все хвалила да хвалила?
— Конечно.
— Знаешь, зачем она это делала? Чтобы вы, кильки малолетние, забыв про свою манную кашку, с утра до вечера глядели в небо.
— А зачем?
— Чтобы мечтали о космосе.
— А зачем?
— Ну чтобы хотели полететь.
— А зачем?
— Заладил. Да затем, чтобы радовались, узнав, что уже летите.
— Кто летит?
— Все мы. И наш детский сад вместе с лесом, полем, речкой.
— А, знаю, — обрадовался Малыш. — Тетя Поля говорила: вся Земля — все равно что космический корабль, только большой.
— Тетя Поля, тетя Поля, — передразнил Антошка. — Я говорю о настоящем космическом корабле, на котором мы с тобой находимся. А на Земле мы никогда и не жили. Вот.
— Врешь ты все.
— Вру? А это что? — Антошка широко показал на черный звездный простор, подался вперед, хлопнул ладошкой по невидимой холодной сфере. — А это? Тебе мало? Пошли дальше, еще покажу.
— Куда дальше? — Малыш огляделся. Ему казалось, что отсюда одна дорога — обратно. И вдруг в темном углу он увидел такой же темный провал туннеля, а возле него поблескивающие глаза робота-десятинога.
— Там Киса! — испуганно вскрикнул Малыш.
Точно такой же робот был у них в детском саду, бегал днем и ночью по коридорам, всегда чем-то занятый, все знающий, все замечающий. И если шаловливая ребятня изобретала сотню способов разжалобить, а то и просто
— Подумаешь, Киса! — сказал Антошка. Он смело подошел к десятиногу и пальцем принялся щекотать ему усы. Робот вытянулся на всех своих ногах и стал похож на высокую тумбочку с выпуклой крышкой. Три пары его розовых глаз замутились, словно он жмурился от удовольствия.
— Киса? — сказал Малыш, погладив гладкую мягкую кожу робота. — Ты почему ребят оставил? Как они без тебя?
Робот молчал. И тут Малыш увидел, что это совсем другой робот. У их, детсадовского, не хватало слева четырех усинок-антенн — повыдергала ребятня, а у этого все были целы.
— Пошли, — сказал Антошка.
— А Киса?
— Кису только пощекотать. Полчаса будет жмуриться. Пошли.
Робот и в самом деле не двинулся с места, когда они шагнули мимо него в темный провал туннеля. Но потом покатился следом за ребятами. Туннель был длинный, где-то далеко, в конце его, светлел выход.
Мальчишки запыхались, пока добежали до этого выхода. Выскочили в ослепительный сияющий простор и заморгали, привыкая к яркому свету. Свет лился, казалось, отовсюду. Когда пригляделись, поняли: и в самом деле отовсюду. Матово подсвечивал пол площадки, на которой они оказались. И высокие перила ограждения, и стены, и близкий потолок над головой — все это словно было выткано из света. Потому и казалось, что впереди воздушный, залитый солнцем простор. И только переливающиеся тенями полосы на полу и перилах напоминали о границах этого светового мира.
Зачарованно оглядываясь, Малыш подошел к ограждению и задохнулся от красоты увиденного, от ликующей радости, охватившей его. Внизу огромным полем простиралось калейдоскопное разноцветье. Красные, желтые, зеленые, голубые квадраты, полосы, овалы, переходившие один в другой, лежали перед Малышом, шевелились, жили. Жили! Малыш разглядел и людей, двигавшихся посреди этой пестрой красоты, мужчин и женщин. Не видел только детей.
Одна женщина подняла голову, внимательно посмотрела вверх, помахала рукой.
— Мама! — ликующе закричал Малыш. И, забыв обо всем, полез на прозрачную решетку ограждения…
Воспитательница детского сада Полина Аркадьевна, молодая красивая женщина с добрыми глазами, ахнула, увидев Малыша на ограждении, и подалась к экрану, по которому вот уже два часа наблюдала за ребятами.
— Не волнуйтесь, робот успеет, — сказал присутствовавший в кабинете главный психолог детсадовской зоны Валентин Оразов, невысокий черноволосый мужчина. Он приблизил изображение, и стало видно, что робот уже начеку, уже обхватил тонкими гибкими щупальцами талию мальчика.