Открой свое сердце
Шрифт:
— Несчастный случай?
Она кивнула. Ей никогда прежде не приходилось говорить о смерти мужа, и было трудно подобрать подходящие слова.
— Продолжайте.
Кэрис подцепила было на вилку креветку, но аппетит совершенно пропал. Она отложила вилку и потянулась за бокалом. Однако пальцы Дэниела легли поверх ее руки, не давая поднести бокал к губам, и она вскинула на него удивленный взгляд.
— Не сейчас. Продолжайте. — Голос его звучал вовсе не резко и не осуждающе, а, напротив, успокаивал и ободрял, как и его улыбка.
Тогда, оставив в покое бокал, Кэрис обеими руками вцепилась в колени и судорожно перевела дух.
— Он утонул. В Средиземном море, во время морской прогулки, — разом выдохнула она, стараясь поскорее освободиться от этих слов.
Дэниел внимательно смотрел на нее, ожидая
— И это все? — спросил он после долгой паузы.
Она судорожно вздохнула.
— Вы спросили о моем муже, я ответила. Разве этого недостаточно?
— Совершенно недостаточно. Вы чего-то недоговариваете. Об умерших нужно говорить. Это — единственный способ примириться с утратой.
— Я примирилась, — с деланным равнодушием ответила она. — Что было, то было. Прошло.
— Ваше напускное безразличие выдает вас, Кэрис. Это всего лишь маска, под которой скрываются истинные чувства, точнее — опустошенность. Однако вспомните, вы назвали себя разочарованной вдовой, — не унимался он. — Значит, вы еще не примирились и не забыли о трагическом событии. И знаете… поправьте меня, если я ошибаюсь, но у меня создалось впечатление, что не все было гладко в вашей семейной жизни еще до гибели вашего мужа. Я не прав?
Кэрис пораженно глядела на него. До чего же проницателен этот человек! Ее рука снова потянулась к бокалу, и на сей раз Дэниел не стал ее останавливать.
— Вы очень догадливы, — прошептала она, неловко улыбнувшись собеседнику.
Наступило долгое молчание. Наконец опять прозвучал мягкий и проникновенный голос Дэниела:
— Вы очень его любили?
Снова стало тихо. Несколько раз Кэрис пыталась что-то сказать, но отступала. Это был такой непростой вопрос. Она его любила. Очень? Не очень? Судьба вырвала Эйдена из ее жизни так внезапно, в самом начале ее замужества, и этот удар… все, с ним связанное, было для нее таким потрясением, что даже сейчас она не могла толком разобраться в своих чувствах. Она долго и мучительно думала, прежде чем ответить.
— Да, я его любила. Любила, — пробормотала она наконец. — Я бы никогда не стала выходить замуж без любви. И, пожалуй, я была счастлива в браке. Но… дело в том, что перед самой его гибелью произошла… одна вещь, а потом… добавился этот страшный удар… — Она судорожно вздохнула и проглотила возникший в горле ком. — Извините, я, кажется, не очень понятно рассказываю. Видите ли, я вообще в первый раз говорю о его смерти.
— А может, надо было — как вы думаете? — участливо заметил Дэниел.
Опустив длинные ресницы, Кэрис напряженно смотрела на свой бокал.
— В общем-то, не с кем было говорить, — тихо призналась она и взглянула на собеседника — посмотрела прямо ему в глаза, которые сейчас, против обыкновения, выражали понимание и сочувствие. — Вы, правда, хотите слушать дальше?
— Правда, — кивнул он.
Кэрис набрала в грудь побольше воздуха, но голос все равно зазвучал не слишком уверенно.
— Эйден утонул пьяным. Понимаете, на той морской прогулке вместе с ним и его друзьями должна была присутствовать и я, но меня там не было. Они встали на якорь и… устроили вечеринку. Эйден выпил лишнее и свалился за борт. Никто этого не заметил, а когда заметили, то было уже поздно. Я должна была там быть, но меня не было. — Последние слова она произнесла полушепотом и потом совсем умолкла.
— Значит, вы чувствуете вину за его смерть? — мягко спросил Дэниел.
— Не будь это так серьезно, я бы сама над собой посмеялась, — бодро проговорила она, явно храбрясь.
— Значит, было что-то еще? — тихо спросил он, наклоняясь ближе, чтобы наполнить ее бокал.
— О, да еще сколько! Желаете послушать?
— Очень! — сказал он, и она услышала в его ответе неподдельную заинтересованность.
— Так вот, как я уже говорила, мне полагалось присутствовать на той вечеринке. Не поехала же я потому, что буквально перед этим получила медицинское подтверждение своей беременности. — Тут Кэрис глубоко вздохнула. — До сих пор помню, какое теплое чувство охватило меня, когда доктор сказал мне… И, наверное, всю жизнь буду помнить… Я была так взволнована тем, что у нас будет малыш, что не могла дождаться, чтобы сообщить Эйдену. Я неслась от врача домой, как на крыльях, приготовила грандиозный
— Значит, вы так ему и не сказали? — задумчиво произнес Дэниел.
Кэрис с усилием сглотнула.
— Нет, сказала, — еле слышно отозвалась она. — Наверное, с этого-то все и началось — обида, сомнения… Понимаете, мне казалось, что у меня вполне благополучный брак. Но вот то, как Эйден отнесся к моим словам, очень тяжело на меня подействовало. Он так взбесился, так разозлился на меня! Заявил, что нам следовало подождать, что он еще не готов иметь детей, что вообще не собирается их иметь. — Кэрис сокрушенно потрясла головой. — Слишком много переживаний для одного дня: сначала — эта сумасшедшая радость, потом — сумасшедшее отчаяние оттого, что Эйден не захотел ее со мной разделить. Вероятно, то была самая страшная ночь в моей жизни. Я впервые с ужасом осознала, что была до невозможности слепа — не разобралась, что на деле представлял собой мой муж… что он был всего лишь тщеславный и эгоистичный человек. До той ночи я наивно полагала, что если люди женятся по любви, то за этим обязательно должна последовать нормальная семья, дети. Я была невероятно глупа — просто до смешного!.. Да, так вот… Эйден на следующие выходные уехал отдыхать с теми влиятельными людьми, а я осталась, потому что с ужасом думала о морской качке — у меня как раз стали случаться приступы тошноты. — Кэрис резко вздернула подбородок. — То, что Эйден мог бросить меня в таком состоянии и уехать с ними развлекаться, явилось еще одним ударом по моему самолюбию. Я почувствовала себя такой ненужной… И вдруг Эйден утонул. А я ощутила сильнейшее чувство вины. Ведь, если бы я поехала с ним, такого бы не случилось! Даже теперь я не могу успокоиться: пусть он был не прав передо мной, но разве он заслужил такую смерть, да еще таким молодым? Быть может, не погибни он, мы бы все уладили, быть может, он постепенно привык бы и полюбил семейную жизнь, детей, и мы с ним были бы счастливы. А теперь я даже никогда не смогу этого узнать, я лишилась даже этой возможности, понимаете?
— Да, понимаю, — сочувственно пробормотал Дэниел. — Возможно, мое участие существенно и не облегчит вашей боли, но хорошо, что вы рассказали, вам было необходимо выговориться. За этой трагедией, вероятно, последовали и другие болезненные обстоятельства?
— Да, — кивнула Кэрис. — Эйден был единственным сыном близких друзей моих родителей, через них-то мы и познакомились. Он работал дилером в Сити. После его гибели выяснилось, что он был замешан в каких-то сомнительных махинациях, точнее, в мошенничествах на сырьевой бирже. Пропала уйма денег — инвестиции тех людей, которых он привлек через моих и своих родителей. Помимо того что его родители были психологически раздавлены его гибелью, им еще пришлось испытать весь позор финансового скандала. Они обожали своего единственного сына, и пережить такое… Мои родители тоже были скомпрометированы в глазах тех знакомых, что потеряли деньги из-за этих афер, — ведь я была женой главного виновника и, предположительно, в курсе его начинаний. Мои отец и мать оба юристы, и скандал больно ударил по их репутации. В общем, все обернулось ужасной публичной катастрофой, а за ней мое личное горе осталось просто незамеченным.
— Но ведь вы тогда ждали ребенка. Разве в этом положении родители не оказывали вам поддержки? Наверняка они проявляли участие и заботу? — спросил он.
О да, проявляли, невесело подумала Кэрис. К родителям Эйдена, к другим своим знакомым. Вот, наверное, почему она сбежала — не смогла примириться с бездушием и предательством собственных родителей. Да, то был самый ужасный период в ее жизни — потеря мужа, ожидание ребенка и полное одиночество.
— Мои родители всегда целиком отдавали себя своей профессии. Я с ними никогда не была особенно близка… Вы, наверное, не рассчитывали услышать все это, — натужно улыбнувшись, сказала она.