Открой свое сердце
Шрифт:
— Ты прав, Джош, это я просто притворялся, — вылезши из воды и подходя к ним, заявил мокрый, взъерошенный Дэниел. — Вон я как здорово нырнул, верно?
— Нет! Нет! — вновь засмеялся, показываясь из-за спины Кэрис, осмелевший Джош. — Ты опять нас дразнишь. Ты нарочно так прыгнул. Ты умеешь, я знаю.
— Ну, я вижу, тебя не проведешь, — покачал головой отец.
Кэрис тоже было не провести: по блеску в его глазах и широкой сияющей улыбке она видела, что Дэниел счастлив оттого, что ему удалось развеселить сына.
Позже Кэрис вытянулась на песке под большим
— Я должна радоваться за них обоих, — пробормотала Кэрис.
Но ей не было радостно. Робкие шаги сближения между Джошем и Дэниелом напоминали ей о самом худшем — о грядущей неизбежной потере. При этой мысли сердце ее просто разрывалось на части. Она не представляла, как станет жить без Джоша. А теперь наваливалась еще и новая грусть: Дэниел тоже уедет.
Когда Кэрис, одна, вернулась домой, она нашла Шафран на веранде.
— Ну как Тэра? — поднимаясь по ступеням веранды, спросила она.
— Спит, — ответила Шафран, лениво раскачиваясь в плетеном кресле-качалке и обмахиваясь, как веером, пальмовым листом. — А где Джош?
— Остался с отцом на пляже. — Кэрис плюхнулась в другое кресло и стала отряхивать со ступней песок.
Горничная скептически хмыкнула и сильнее замахала, своим веером.
— Да нет, у них дела налаживаются — у мистера Кеннеди стало получаться, — вступилась за Дэниела Кэрис. Шафран ведь не видела и половины того, что наблюдала она сама, — как мягко, но настойчиво старался отец завоевать сердце мальчика. — Знаешь, ведь Дэниел его действительно любит, и Джош отвечает Дэниелу взаимностью. Просто еще не может сам себе признаться в том, что любит…
— Что ж, не он один. Я знаю и еще кое-кого, — с нарочитой небрежностью бросила Шафран.
— Ну да… конечно… Симона, она…
— Я вовсе не о той шикарной дамочке из веселого дома, — прервала Кэрис горничная. — Я о тебе, детка.
Захваченная врасплох и раздосадованная этим замечанием, Кэрис уставилась на нее. Сердце как-то странно затрепыхалось.
— При чем тут я?
— И даже не спорь — все равно не поверю. Я ведь, благодарение Господу, не слепая. Все прекрасно вижу.
— Шафран! — возмущенно одернула ее Кэрис. — Что ты такое говоришь!
Горничная многозначительно ухмылялась, раскачиваясь в качалке взад и вперед.
— Вижу, как ты глядишь на него. И какими глазами он глядит на тебя. Джош скоро тоже это увидит, и тогда будет беда.
— Беда? — охрипшим голосом переспросила молодая женщина. У нее голова шла кругом.
— Беда, если ты не выйдешь за этого человека и не станешь мальчику матерью. Он ведь любит тебя, как мать.
Нервы Кэрис больше не выдержали. Она вскочила. Все это чистейшее безумие! Дэниел принадлежит другой. Шафран лишь по наивности кажется, что какие-то там взгляды что-то значат. Просто они с Дэниелом достигли определенного взаимопонимания. Но это — ради блага Джоша.
— Ты невыносима! — выпалила Кэрис и убежала в дом. Все, все невыносимы!
Стащив с себя мокрый купальник и обернувшись тонким
— О нет, нет! — в отчаянии простонала она, придавленная ощущением собственного несчастья.
Внезапно похолодев, Кэрис села на кровати, обхватила руками колени и невидящим взглядом уставилась в стену. Получается, что проницательная Шафран заметила, как она, Кэрис, смотрит на Дэниела. Неужели все чувства написаны у нее на лице? Но ведь если заметила Шафран, то и Дэниел может заметить, а это уже будет катастрофа. Однако что там могла прочесть Шафран во взгляде Дэниела? Да ровным счетом ничего. Нет, Шафран, конечно же, ошиблась. Все это совсем не так, не так!
— Что не так?
Кэрис вскочила как ужаленная. В дверях стоял Дэниел — босой, в шортах, в свободной тенниске. Блестящие черные волосы взлохмачены — наверное, только что тер их полотенцем… У Кэрис мелькнула мысль, что он тоже очень быстро здесь освоился, превратился в настоящего туземца.
— Пойду взгляну, как там дети, — неловко пробормотала она, одергивая на себе саронг.
— Забудь ты о детях хоть на минуту. Ответь: что не так? Шафран сказала, ты убежала к себе сама не своя.
Я ее убью, подумала Кэрис. Вот уж кто превышает свои полномочия! Боже, а что, если она сказала Дэниелу то же, что и мне?
— Да ничего подобного! — яростно возразила она. — У меня голова болит, вот и все. Сезон дождей скоро…
— На больную ты не похожа…
— Что ты понимаешь! — вспылила Кэрис и хотела проскользнуть мимо него.
Но он остановил ее, схватив за руку выше локтя, и заставил посмотреть ему в глаза. Он был очень серьезен.
— Я понимаю достаточно и вижу, что никакая голова у тебя не болит. Выкладывай, что стряслось.
— Ничего не стряслось! Я что, не имею права пять минут посидеть в тишине? Почему я должна отчитываться перед всем светом?
Он нахмурился сильнее.
— Все еще злишься за мои утренние слова? Насчет ревности к Симоне?
— Не смеши меня, Дэниел. — Кэрис почувствовала некоторое облегчение. — Я давно все забыла.
— Тебе ведь в последнее время нелегко приходится, верно? Дополнительные хлопоты со мной… да и с Джошем… Эти детские истерики…
— Ну что ты, Дэниел! — вырвалось у нее, а напряженное, как пружина, тело вдруг обмякло в его руках. — Все хорошо, все замечательно. — От гнева вдруг не осталось и следа. — И ты, и Джош — вы просто молодцы, и… и… — Она с трудом сглотнула. Теплые руки, сильные и нежные одновременно, продолжали сжимать ее плечи, и она лишилась мужества. Нужно бы освободиться, вырваться, но противная слабость охватила все тело, парализовала волю. Надо успеть выбраться из комнаты прежде, чем он о чем-то догадается… — Я просто немного устала.