Открыть глаза
Шрифт:
– Я забыла ноты, - буркнула она, теперь оценивая повреждения левой ладони. Там ситуация была еще плачевнее – от удара образовался порез, набухающий капельками крови. «Вот же ж психованая тетка...» - со злостью подумала рыжая, искоса поглядывая на диктаторшу. А та аж задохнулась от негодования:
– Что значит – «забыла»?! Как ты посмела сесть за инструмент, если не знаешь грамоты..?
– ...о, образец невежества? – язвительно закончила Мерси, подымая на мадам потемневшие глаза.
– То, что я не помню нот, еще ничего не значит. Я умею играть, и
– Довольно! – взревела учитель. Мерси поморщилась: вот это голосище! Ей бы партии оперные исполнять, причем за мужчин... – Ты либо молча делаешь, что я тебе говорю, либо отправляешься к деду! Выбирай!
Девушка задумалась – перспектива провести каникулы в компании Кея Томаши уже не казалась ей такой жуткой. С другой стороны... неужели из-за какой-то мымры она упустит возможность помузицировать? Да и вряд ли дед еще когда-нибудь предоставит ей подобный шанс. Особенно после такой бесславной капитуляции сейчас.
– Я согласна, - буркнула Мерси.
– Тогда открывай тетрадь. У тебя есть время до вечера, чтобы полностью выучить нотную граммоту! Я вернусь в восемь и проверю.
«Вы что, с ума сошли?!
– хотела было выкрикнуть Мерси, но смолчала. – По крайней мере, попытаюсь. Когда-то же я их знала».
Далеко после захода зимнего солнца, ровно в двадцать ноль-ноль на пороге гостиной стояла, как всегда недовольная, мадам Шагал. Она окинула взглядом зеленую девушку с блуждающим взглядом, и это не вызвало у нее ни капельки сочувствия. Открыв наугад нотную тетрадь, она ткнула в нее хлыстом:
– Играй!
Мерси опустила пальцы на клавиши и уже спустя мгновение почувствовала себя значительно лучше. Музыка будто уносила прочь ее усталость, ее тревоги и переживания. Она врывалась в мир бурлящим потоком, сначала плавно и осторожно, как диктовали знаки на бумаге, а потом все быстрее и резче, будто сбрасывая с себя невидимые путы.
– Ай!
– Мерси прижала ладонь к губам. Вторая полоска прошла в миллиметре от первой и была еще болючее.
– Опять ошибки, - прорычала мадам, рывком переворачивая страницу. – Начинай сначала!
Мерси скрипнула зубами, внимательно вглядываясь в ноты. И снова музыка захлестнула ее, заставляя забыть обо всем на свете. В том числе, и о карающем хлысте в руках суровой «родственницы». За что и была наказана:
– Смотри в тетрадь! – рявкнула мадам, пока девушка дула на очередное ранение.
– Почему вы меня бьете?!
– Потому что иначе ты меня игнорируешь! Играй дальше!
К ночи Мерси осознала две истины. Во-первых: она безмозглая кретинка, неумеющая контролировать свои эмоции. А во-вторых: музыка, блин, - очень болючая вещь. К десяти часам у девушки все руки были в царапинах и запекшейся крови.
– Довольно, - «сжалилась», наконец, мадам. У Мерси в глазах застыл огонь джихада – боли она уже не ощущала, но желание наподдать Шагал снизу в челюсть было почти непреодолимым. – Можешь вернуться в комнату, - хозяйка развернулась на каблуках, и добавила уже из-за плеча: - Собак только покормить не забудь.
–
– Да смотри, хорошенько покорми! – голос мадам стал на октаву выше. Задрожали стекла. – Им тебя всю ночь сторожить!
– Сторожить или охранять? – задумчиво пробормотала Мерси, когда женщина захлопнула за собой дверь. – Что же им отнести-то?..
Гаденько улыбнувшись, рыжая сложила в миску остатки запеканки, мелко порезала туда же колбасу и для пущего эффекта залила все молоком. Осторожно перемешала получившееся нечто и решила, что раз цвет, вроде, неплохой, то и на вкус должно быть приятно. Подхватив миску, Мерси поплелась во двор. Пришлось обойти здание почти по кругу, прежде чем наткнуться на просторный вольер. Там сидел и внимательно наблюдал за слабовменяемой девушкой большой серый пес, сильно смахивающий на волка.
– Тебя, что ли, мне нужно покормить? – мрачно спросила у него Мерси.
Пес склонил на бок лобастую голову, перевел взгляд на мутную кашеобразную жижу, вытряхиваемую в его миску, и зарычал. Мерси этого даже не услышала. Только на мгновение прикрыла глаза, а уже подымалась по ступеням на порог дома.
– Такими темпами я сомнамбулой стану… - проворчала она.
В самом дальнем углу вольера, широко раскрыв глаза от ужаса, скулил пес.
Когда свет в комнате девушки погас, мадам устало выдохнула и опустила ноги в ванночку с ледяной водой. На ступнях тут час же выросли мелкие голубые чешуйки, глаза пожелтели, а по лицу, словно водоросль, растянулась сетка зеленоватых линий.
– Сама морская царица, - раздалось за спиной. – Какая честь.
– Мой лорд, - женщина поспешно вскочила и склонилась в глубоком поклоне. Мужчина махнул рукой:
– Как Кею удалось добыть такую уникальную гувернантку для своей внучки? Впрочем, можешь не отвечать. Скажи лучше, как ее успехи?
– Девочка молода и неопытна, - пожала плечами женщина. – Но худо-бедно справляется.
– Она уже может петь?
– Боюсь, что нет. Чистокровной сирене требуется не меньше года, чтобы научиться самоконтролю. У Мерседес получится быстрее. Но пока нужно сделать акцент на музыкальных инструментах. Они заставляют концентрировать внимание на деталях, что отвлекает и не дать впасть в безумие. Когда она научится этому в свершенстве, можно будет переходить к пению.
– А когда она сможет говорить?
– Ораторское искусство сирены – наука очень тонкая. Едва приметная грань между убеждением и гипнозом. Только познав свою силу в полном объеме, Мерседес сможет перейти к словам. Вот если бы вы отдали мне ее хотя бы на полгода…
– Об этом не может быть и речи, - отрезал гость.
– Как скажете, мой лорд, - опять поклонилась мадам. – Я сделаю все, что в моих силах.
– Не сомневаюсь в этом.
Мужчина вышел из гостиной и направился дальше по коридору. Тихо скрипнула дверь, но Мерси даже не шелохнулась. Она спала на боку, положив раненные руки поверх одеяла. Какое-то время ночной гость слушал ровное спокойное дыхание, потом бесшумно скользнул к кровати.