Открыта вакансия на должность четвертого мужа
Шрифт:
И вот таскали они, таскали, но потом что-то еще на тех землях случилось. Мало кто живой вернулся. Границу магически закрыли. И хватило найденного лет на сто пятьдесят, а потом рождаемость снова стала падать. Поворот произошел при короле Аузарисе IV.
Воинственных кочевников проклятье тоже затронуло, но меньше, хотя в войне они не участвовали. У них были очень сильные шаманы, но почти все погибли при провидении каких-то ритуалов через несколько десятилетий после войны.
Несколько лет ужасных засух, полностью погибший скот и по договору с королем
Поговаривают, что раньше у кочевников были гаремы. Мужчина имел столько жен, сколько мог купить — Она ухмыльнулась, явно не веря в это.
— Но начав жить в нашей стране приняли наши законы. А тут и «Закон трех» вышел.
— А что войн больше не было?
— У нас нет. А вот в соседних государствах уцелевшие дворяне землю очень долго делили, пока опять король Аузарис не вмешался.
У нас и армия всегда была самая сильная и народу, и магов больше, чем в других королевствах. — «Закон трех» — это потому, что женщин мало? Так ведь и крестьянок, и горожанок замуж брать можно и дешевле. — Можно, там, конечно рождаемость повыше, крестьян же больше. А чистота крови?
И место при дворе найти тогда трудно, большие заслуги и голову, не набитую опилками, иметь надо. Пока девушка из знати не замужем — она виконтесса, мужчина — виконт. За каждого ребенка женщина и физический отец, если они дворяне, получают титулы. Барон, граф и герцог. Мужчина еще может их получить за особые заслуги перед королем и страной, получают так же земли. Раньше пустующие в королевстве. Сейчас в четвертом королевстве — на землях таургаров, их распечатали. Если не дворяне — только деньги.
— И что все бывшие земли таургар теперь наши? — Их территория поделена на три части, по числу союзников той войны. Это лет 20 назад началось. Раньше боялись. Теперь говорят, что проклятие с тех мест снято.
— Но почему именно три мужа?
Но на мой вопрос ответа я так и не дождалась. Открылась дверь и в комнату вошла матушка и двое мужчин. И вот тут у меня чуть не началась истерика. А у кого бы ни началась, если бы этот кто — то был из нашего мира?
При одном взгляде на одежду мужчин, мне понадобилось все мое самообладание.
Рядом с матушкой шел высокий, темноволосый красавец с властными, цепкими и огромными голубыми глазами, с серьезным, сосредоточенным лицом и…одетый в странную мантию темно — фиолетового цвета, по подолу которой шли какие-то колдовские знаки, ну, почти, Гарри Поттер, только без шрама, волшебной палочки тоже не наблюдалось.
Рядом семенил чуть полноватый коротышка, со светлыми пшеничными волосами, украшенными голубой остроконечной шляпой и как будто приклеенной улыбкой на круглом лице. Он был одет в мантию голубого цвета. Этот напоминал мне Страшилу с обложки «Волшебника изумрудного города».
— Добрый день! — Не выдержав, поздоровалась первой, выйдя из-за стола на встречу вошедшим.
— Добрый день, виконтесса. — Почти сухо поздоровался черноволосый красавец.
Его глаза смотрели оценивающе
— Здравствуй, солнышко! — Женщина ласково улыбнулась, быстрым шагом подошла ко мне и поцеловала в лоб. Губы были ласковые и нежные. Мягким движением руки она усадила меня на стул. — Мое почтение, виконтесса, — почти пропел коротышка и подскочил ко мне, оглянувшись на черноволосого. Тот высокомерно кивнул. «Страшила» склонил голову, внимательно разглядывая меня, и продолжил свою песню на какую-то, не известную мне, мелодию. — Ох, как я счастлив, что известие о вашем чудесном выздоровлении правда! Ваша матушка так переживала, так переживала. Такая достойная женщина и такое горе. О нет, теперь такое счастье!
Я вздохнула — А вы кто?
— Ах, вы же ничего не помните. Я ваш семейный врач, граф Мангинус. Присутствовал на рождении всех детей ее светлости — вашей матушки. Яд, которым вас отравили поражает исключительно мозг. А что вы вспомнили? — По мере того, как лекарь переходил на свою «лечебную» тему, изменялся его голос, он становился деловым. Он уже не пел, а нормально разговаривал. — Я ничего из прошлой жизни не помню! — Хотела сказать из жизни этого тела, но во время осеклась.
— Ну что вы, это все временные трудности. Вы же нормально кушаете? Ходите? Не путаете название предметов?
Задавая вопросы, он смотрел не на меня, а на Дебору. Она кивала в ответ.
— Память тела сохранилась, и я могу вас успокоить — вы еще легко отделались. Такая форма амнезии вполне естественна. Если бы не вмешательство верховного мага, — он повернулся к черноволосому и почтительно склонил голову.
— Вас бы давно не было в живых, или бы осталась одна оболочка, только умеющая кушать. После восстановительного лечения память к вам вернется, не переживайте. — Он измерял пульс, осмотрел рот, глаза, что — то послушал странной дудочкой, приложив ту к моей груди, и отошел в сторону.
Его место занял черноволосый красавчик.
— Я верховный маг Аминтас де Фуардарье герцог Ша Ран. — Он двумя руками обхватил мое лицо и пристально посмотрел в глаза.
Честное слово, он напомнил мне нашего психотерапевта в больнице, профессора Добросердова. Тот тоже тщательно старался меня сначала загипнотизировать, потом когда не получилось, провести со мной какие-то эксперименты. И… ничего не получалось.
То ли я не умела расслабиться, то ли подчиняться магии его голоса, но меня только пробивало на смех после получасовых его попыток.
Вот и сейчас я вспомнив, как играла с дочкой в «Кто кого переглядит», уставилась в глаза мага. У меня вдруг появилось чувство, что кто-то копошится у меня в голове. Было похоже, что слон — виски сдавило, я застонала и, буквально мысленно ударила кулаком по этому слону.
Маг отшатнулся и с удивлением на меня уставился.
— Ничего! — разочарованно прошептал он. — Что вы сказали? — вмешался лекарь. — Ее мозг закрыт чем-то темным и непроницаемым. — Маг обернулся к Деборе — Как она с вами общается?