Открытая тайна

Вэй У Вэй

Даже в их кровожадности и преступности, жульничестве, обмане и взаимном уничтожении, зависти, ненависти, злобе и жестокости?

Кто принимает все это всерьез?

Почти все мы.

Клоуны, паяцы, принимающие себя всерьез! Клоуны–известные трагики в частной жизни.

Но жизнь и весела, и трагична.

Снящиеся феномены переживают и кошмары, и приятные сновидения.

Мне все это не нравится! Неужели мы

действительно ничто — лишь объекты друг друга и, конечно, свои собственные?

Как объекты–чем еще мы можем быть? Я уже задавал этот вопрос раньше, и это единственный ответ на твой вопрос.

Но как субъекты друг друга?

Такой субъект сам в свою очередь является объектом, и как объект он также не существует.

Но должна ведь быть некая абсолютная — скажем — «субъективность»?

Это соответствует логике двойственного мышления. Но тогда эта так называемая «субъективность» сама становится объектом — объектом мысли. Как «необъективность» ты можешь подойти на шаг ближе в указывании на то, что может быть постигнуто лишь интуитивно.

Но ближе всего — «отсутствие как объективности, так и необъективности», которое вообще не «вещь».

И там мы застрянем?

Там ты застрянешь — пока будешь настаивать на объективизации как феномен, на смотрении наружу, на том, что ты субъект, ищущий объект. Ты застрянешь, потому что здесь нет никакого объекта, а никакого объекта нет, потому что «здесь» нет и никакого субъекта, и отсутствие обоих — это…?

Ноуменально — их объединение?

Два отсутствия не создают одно присутствие.

Из двух нельзя сделать «одно», даже ноуменально.

Тогда что?

Искомое есть искатель, который не что–то. Отсутствие есть присутствие не–присутствия и не–отсутствия. Мы не только объекты друг друга, но и отсутствие всех объектов, в котором все они проявляются!

И мы — то объективное отсутствие, которое есть все, что есть.

Мы также — каждый объект, который кажется существующим, поскольку вся видимость есть наша видимость, и ноуменально все феноменальное — это мы.

Я чувствую какую–то тайную радость, слушая это!

Ерунда, ты не просто слушаешь. Ты чувствуешь тайную радость, говоря это, потому что когда ты начинаешь говорить это, ты становишься этим.

Как это происходит?

Может быть, на мгновение ты покидаешь выдуманный феноменальный центр, из которого по привычке действуешь и, в качестве Я, находишь ноуменальный центр, который старые наставники называют твоей «истинной природой»?

VI. Вопрос

Тот человек выглядит озабоченным.

Спроси

его, кто может заботиться о чем бы то ни было.

Или не заботиться о чем бы то ни было?

Конечно.

Он решит, что это ужасно глупый вопрос.

Так и есть.

Невероятно дурацкий. Кто это вообще может быть? Чудное заявление. Мужчина рассмеется, девчонка захихикает.

Кто смеется, кто хихикает?

Вы имеете в виду, кто тот умник, который задает этот вопрос или пытается на него ответить?

Кто знает или не знает, кто это может быть? Или кто может быть, чтобы заботиться или не заботиться о чем бы то ни было?

Это уж точно не обо мне!

Очевидно. Но кто знает то, что знаешь ты?

Я.

Конечно! Это и есть ответ.

VII. Бодхисаттвы и все остальные

Невозможно ничего сделать для этой несчастной женщины! Я изо всех сил пытался ей помочь, но не могу.

Как, интересно, ты себе представляешь, что один феномен может помочь другому?

***

Похоже, ты онемел от изумления! Разве это не очевидно?

Точно! Но… но… все же… что все мы пытаемся сделать? Даже должны пытаться сделать? Бодхисаттвы, например.

Бодхисаттвы не пытаются ничего сделать. Им это не нужно. Если бы пытались — не смогли бы.

Вы имеете в виду, что, не пытаясь, можно сделать больше?

По крайней мере, если ты — бодхисаттва.

Но я не претендую на звание бодхисаттвы!

А они что, претендуют?

Ну, если судить по тому, как их описывают, можно заключить, что да. Но, возможно, на самом деле они и не думали.

Неплохо бы отличать истину, хранимую в сутрах, от передачи самих сутр людьми, которые их не до конца понимают. Это одна из причин, без сомнения, почему Учитель сказал однажды обеспокоенному монаху: «Не позволяй этой сутре опрокинуть тебя, лучше опрокинь ее сам!»

То есть?

Пойми это как Учитель, произносящий это, а не как ученик, ищущий какой–то скрытый смысл.

Но если мы не знаем, что именно имел в виду Учитель?

Мы знаем.

Как бодхисаттвы помогали «всем живым существам»?

Помогали? Разве их работа уже завершена?

А разве они еще остались?

А почему нет?

Ну кто, например?

Например, мой собеседник, с которым я сейчас разговариваю.