Открытие мира
Шрифт:
Путь корабля может быть так рассчитан, что он обогнет планету или Луну и без посадки возвратится на Землю.
Кораблю, взлетающему с внеземной станции, понадобится еще меньше топлива, так как он получает в союзники не только скорость движения Земли по орбите, но и круговую скорость искусственного спутника.
Начало и конец пути проходят через атмосферу. Подлетая к Луне или Меркурию, лишенным газовой оболочки, придется бороться с притяжением единственным способом — тормозить падение включением двигателя. При спуске на планеты, имеющие атмосферу, добавляется еще возможность гасить скорость сопротивлением газовой оболочки. Описывая круги вокруг планеты и с каждым оборотом опускаясь все в более плотные воздушные
Сейчас уже рассчитываются пути и сроки лунного перелета, путешествий на Марс, Венеру, Меркурий. Остальные планеты некоторые исследователи считают пока недоступными. Значит ли это, что мы никогда не сможем посетить их? В ближайшем будущем — нет, в более отдаленное время, конечно, сможем.
Циолковский считал главной целью звездоплавания отнюдь не посещение планет. Дело пойдет далеко не так, говорил он. Высадка на крупных небесных телах чрезвычайно трудна. Только на астероидах было бы легко побывать. И главное, ради чего будут совершаться полеты в мировое пространство, — это само мировое пространство с его запасами солнечной энергии — подлинным сокровищем вселенной, пространство, сулящее свободу от пут тяжести.
Наука и техника развиваются так быстро, что меняют намеченные сроки: отдаленное будущее становится близким, реальным. Если сначала Циолковский говорил о сотнях лет, нужных для воплощения его идей, то впоследствии — уже только о десятках.
Быть может, атомная энергетика скажет свое слово раньше, чем предполагают, и тогда многое из области звездоплавания устареет, не родившись, многое станет возможным значительно скорее. Дороги к планетам — в наших руках. Дело за космическим кораблем, путь к планетам наука ему укажет.
Теперь, чтобы закончить рассказ о небесных дорогах, следовало бы описать одну из них — от старта до приземления. Но вряд ли стоит это делать. То, что придется увидеть и пережить межпланетным путешественникам, трудно описать. Изумительная картина вселенной во всем ее величии развернется перед ними из окон корабля. И вряд ли сумеет кто-нибудь сегодня нарисовать этот пока еще сказочный для нас мир. Среди нас будут звездные капитаны, участники космических рейсов, и те, кто, оставаясь на Земле, станут следить за героической эпопеей первых полетов во вселенную.
Тогда узнаем из газет, увидим на экранах телевизоров и кино, услышим по радио о путешествиях к другим мирам. Не так уж много времени осталось ждать репортажа из космоса. А выдумывать стоит ли? Действительность обгонит выдумку, ибо нам выпало счастье жить в эпоху великих дел, смелых дерзаний, грандиозных свершений.
ВНЕ ЗЕМЛИ
ПУТЬ ИДЕИ
Среди многих пожелтевших от времени страниц, повествующих о победах человеческого ума, есть одна, о которой вспомнят будущие историки, когда наступит день создания форпоста науки во вселенной — первой лаборатории вне Земли.
Перед нами научно-популярный иллюстрированный журнал «Вестник воздухоплавания» за 1911 год. Нарисован неуклюжий самолет, летящий низко над землей. На него с удивлением смотрят люди, одетые по моде начала
Среди описаний таких полетов затерялась статья под длинным и малопонятным названием: «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Перелистаем страницы со множеством формул и таблиц, и мы попадем в волшебный мир.
Ракета покинула Землю. Корабль мчится вокруг планеты, и кажется, что сама планета мчится вокруг нас: ракета становится воображаемым центром вселенной, каким некогда считали Землю!
Еще раньше, в 1903 году, Циолковский упоминал о том, что можно устроить обсерваторию на искусственной луне и первым в мире высказал мысль о ракете, спутнике Земли. Теперь, развивая эту идею, он рисует картины необыкновенного кругосветного путешествия и жизни за атмосферой.
Поднявшись на желаемую высоту, ракета устремляется вокруг Земли. Начальный толчок, и круг за кругом облетает она планету уже без всякой траты энергии, подобно Луне.
За несколько часов огромный земной шар поворачивается, совершая полный оборот. Внизу проплывают горные хребты и лесные массивы, просторы морей и ленточки рек, желтые пятна пустынь и голубовато-белые шапки льда у полюсов. Все это покрыто дымкой, а облака, клубящиеся внизу, на время скрывают от глаз путешественников гигантскую чашу, какой кажется им наша планета. Идут минуты — и новые виды открываются пассажирам ракеты, сменяя непрерывно друг друга, как кадры фильма. День, солнечный свет, уступает место ночи, когда корабль погружается в тень Земли. И день и ночь на корабле продолжаются немногие часы, длительность их — во власти путешественников. Ведь они теперь обитатели другого небесного тела, новой, хотя и крошечной луны. Управляя ее движением, выбирая свой путь вокруг Земли, они сделались повелителями дня и ночи.
Но любоваться красотой Земли-планеты, охватить ее взором всю за несколько часов, — только ли в этом цель? Нет. И Циолковский пишет:
«Человечество не останется вечно на Земле, но, в погоне за светом и пространством, сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство».
Не случайно именно эти слова, полные веры в творческий гений человека, высечены на мраморном обелиске, поставленном на могиле знаменитого ученого в калужском загородном парке.
Вряд ли можно лучше Циолковского определить существо творческого метода, которым он шел к заветной цели. «Сначала неизбежно идут: мысль, фантазия, сказка, — говорил ученый. — За ними шествует научный расчет. И уже в конце концов исполнение венчает мысль… Нельзя не быть идее: исполнению предшествует мысль, точному расчету — фантазия».
Фантазия, мечта прокладывают дорогу идее. Они — разведчики будущего. Смело идя вперед, мысль-фантазия, мысль-сказка служат путеводной звездой ученому. И как по звездам ведет штурман корабль, так за путеводной звездой мысли идет трезвый расчет, за воображением — действительность.