Открытия, войны, странствия адмирал-генералиссимуса и его начальника штаба на воде, на земле и под землей (первое издание)

Титаренко Евгений Максимович

Пробирался на ощупь. И косматая его голова белела между кустами.

Когда Никита и Владька догнали Петьку, он перестал «квакать».

Преследовать ломившегося напропалую бандита было нетрудно. Опять решили затаиться: ведь Прониных зарядов они не считали… И стало даже чуточку стыдно друг перед другом за ребячество около поляны. Хорошо, все обошлось, а если бы хоть одна дробинка достигла цели?…

Посерьезнели.

Дротик свой Петька подобрал. Уже дважды он бросал его в Проню, а все без толку. Что это за оружие? Впрочем, у Петьки даже мысли

не было, что он может поразить бандита своим дротиком. Проню арестуют. Их дело не позволить ему уйти далеко.

Услышали, как хлюпает под ногами Прони болотная жижа. Взяли чуть левее. И тут Никите пришла в голову (или выскочила из его головы) очередная идея.

Мгновенно привели ее в исполнение.

Спрятавшись на всякий случай за ближайшей пихтой, Никита завопил страшно, на весь лес, Петька отозвался ему точно таким же испуганным воплем, а Владька, опустив обе ноги в воду, забултыхал ими что было сил. Потом увлекся, засунул в воду всю голову и оглушительно забулькал. Вопль стих. Слышалось одно булькание. Потом опять всплеск. Еще один протяжный, захлебнувшийся крик. Всплеск… И на тайгу упало безмолвие.

Когда они бесшумно обогнули болото, Проня стоял на берегу и жадно вглядывался назад.

Дальнейшее путешественники поняли не сразу.

Проня кинулся в воду, пересек болото в обратном направлении, пробежал по берегу взад-вперед. Опустился на колени, обшаривая каждый кустик…

Лишь когда забрезжил на востоке рассвет, он отчаялся. С ружьем, поднятым над головой, опять перебрел болото и опять пошел напролом через тайгу.

Конец Прони

К рассвету Проня уже не шел, а тащился, медленно, тяжело волоча ноги. Но иногда вздрагивал и, подгоняемый страхом, ускорял шаг.

Взошло солнце, поднялось над тайгой, а Проня все углублялся и углублялся в тайгу, на юг.

Сил у него давно не было. Путешественники видели, как сорвал он шляпку боровика и попробовал жевать на ходу. Сплюнул. Но мимоходом подобрал еще несколько грибов и сунул их за пазуху.

Путешественники вынуждены были остановиться, когда лес вдруг расступился перед ними. Проня вышел на широкую светлую поляну в голубых и желтых цветах. На середине огляделся. Сумасшедшие глаза его горели злобой и страхом: бандит верил и не верил, что ушел от погони. Долго всматривался в тайгу, ничего подозрительного не заметил. Быстро собрал валежник для костра, разжег его рядом со старым березовым пнем, на длинной хворостине подвесил над огнем грибы и сел на пенек, положив двустволку рядом с собой.

Так он сидел долго.

Друзья, рассредоточившись около поляны, наблюдали из-за деревьев.

Петька уже заскучал от безделья, когда чья-то тяжелая рука легла ему на плечо и властный голос негромко скомандовал:

— Руки вверх!

Петька от неожиданности присел.

Улыбаясь, за его спиной стоял тот самый лейтенант милиции, что однажды поймал его с Никитой на Туре.

Лейтенант приподнял Петьку.

— Здравствуй! — Протянул

ему руку. Петька хотел было сунуть ему свою, потом выпрямился по стойке смирно, доложил:

— Мы не сбежали, товарищ лейтенант, — мы преследуем.

— Вижу, разведчики, с задачей справились.

Откуда-то со стороны Никиты выскочил Мишка.

— Мы за вами едва успевали! — сразу затараторил Мишка. — Товарищ лейтенант говорит: ну жмут ребята, ну жмут! Молодцы, говорит, они загонят Проню! А метки вы оставляли — прямо за сто метров видно! Товарищ лейтенант говорит: молодцы! Отчаянные ребята, говорит!

— А Проня один, — с опозданием уточнил Петька.

— Знаем… — внимательно наблюдая за поляной, ответил лейтенант.

Мишка восторженно объяснил:

— О, они все знают! Прям идут за вами, читают. Здесь, говорят, отдыхали, здесь что-то советовались, а здесь мы опоздали, говорят, чернобородого надо вылавливать. Смелые, говорят, ребята, рядом лежали. Там холмик такой, в осоке, наподобие мыска, — объяснил Мишка, как будто лежал на этом холмике не Петька, а кто-нибудь другой. — Они все разглядели! — заключил Мишка.

— А ящик мы прятали? — спросил Петька.

— Какой ящик? — удивился лейтенант. — Ящика мы не видали.

Мишка ухмыльнулся, подмигнул Петьке.

— Шутят! Видали ящик. Оставили тама.

Лейтенант взял их за плечи, прерывая болтовню, поставил перед собой лицом к поляне и рук с плеч не убрал.

— Ящик — это ваша находка, — сказал лейтенант. — Мы не решились трогать.

— Почему наша? — обиделся Петька. — Всех.

— Ну, всех так всех. А ваша все же в первую очередь, — согласился лейтенант и чуть притиснул их друг к другу, как бы предупреждая: «Тихо…»

Костер горел неважно. Проня подбросил охапку хвороста и, опустившись на колени, стал дуть в огонь.

Из кустов за его спиной шагнул на поляну знакомый Петьке гигант старшина, спокойно, бесшумно прошагал до пня, спокойно сел на него рядом с ружьем и полез в карман за папиросами.

Петька даже рот разинул. Только Мишке, который, видимо, уже считал себя знатоком милицейской службы, не терпелось тут же разъяснить Петьке что-то, и лейтенанту приходилось все время крепко держать его за плечо, чтоб не вертелся.

Можно представить себе, каково было при этом изумление Прони, когда он, оглянувшись, увидел старшину. Нет, он сразу даже не поверил себе. Он глянул и, сидя на корточках, стал спокойно протирать слезящиеся от дыма глаза, потом глянул еще раз, потом еще…

Старшина не нашел спичек в кармане и, наклонившись, взял из-под ног у Прони тлеющую ветку. Прикурил.

Лицо Прони перекосил ужас. Он вскочил и прыжком через костер рванулся бежать. Но в том направлении, куда бросился он и откуда должен был наблюдать Никита, у самой опушки поляны «от нечего делать» что-то разглядывал в лютиках еще один милиционер.

Проня рванулся в новую сторону.

Навстречу ему, о чем-то переговариваясь между собой, вышел Владька с младшим сержантом милиции.