Открытое окно
Шрифт:
– Я не столь оптимистичен.
– Ну, для таких гениальных офицеров, какими считают себя мои подчиненные, это дело… нескольких часов! А вот розыск пропавших марок, как я предвижу, может затянуться на десять, ну, максимум на двенадцать дней!
Мой бесценный шеф, как всегда, определял сроки не с запасом, а… наоборот!
– Дай-ка мне, рыбка моя, бумагу или конверт побольше, – сказал я Кристине, выйдя из кабинета полковника.
– Не съел он тебя? Когда ему привезли из лаборатории протоколы, он был страшно зол… На него всегда так действуют убийства, – добавила черноволосая и стройная
Я завернул кляссер в бумагу, опасаясь, что в коридоре могу столкнуться с Ковальским. Как я и предвидел, майор Ковальский вырос передо мной словно из-под земли.
– Видишь ли, я уже освободился и после четырех в твоем распоряжении, – сказал он.
«Вот только зачем ты мне будешь нужен? – подумал я. – Но лучше все-таки не восстанавливать его против себя».
– Мне очень жаль, но, сам понимаешь, служба – не дружба… Мне надо пообедать, а потом познакомиться с одним делом в Западном районе. Это может затянуться допоздна. Если не до самого утра, – врал я.
– Жаль, очень жаль. Завтра у меня вечер занят. Я договорился об одной встрече в Клубе филателистов. Ты бываешь там, Глеб?
– Увы! Не знаю… нового адреса.
– Ну, а на Ясной улице ведь бывал?
Я утвердительно кивнул. И правда, когда-то я бывал в банке на Ясной улице в связи с расследованием дела о валютчиках…
Ковальский взял меня за пуговицу и не собирался отпускать.
– Да, кое-что ты знаешь. Но страшно отстаешь в развитии… Собрания клуба недавно перенесены с Ясной в зал на Средместье. Вторник, четверг и воскресенье. Как всегда, с аукционом. Точный адрес: улица Золотая, дом 2.
– Я как раз собирался спросить у тебя адрес, – виновато признался я.
– В Клубе филателистов я помогу тебе, Глеб. У меня там есть знакомые…
К счастью, разговор с майором Ковальским прервало появление Емёлы. Как только он показался в конце коридора, Ковальский вспомнил о… срочном телефонном звонке. Они не выносили друг друга. Теперь-то я знал, что причина их неприязни – сложнейшие филателистические счеты.
Я вернулся в свой кабинет.
Откровенно говоря, я по-прежнему не представлял, с чего начать.
Снова вытащив кляссер, я присмотрелся к маркам, на которые полковник обратил мое внимание. Ведь марки, подобные этим, и были якобы причиной убийства…
Два маленьких прямоугольных лоскутка бумаги имели темно-розовый фон с гербом Королевства Польского, белым русским орлом и надписью по обеим сторонам рисунка: «10 коп. за лот». Внизу, под гербом, надпись по-польски: «Za Lot kop. 10». Первая марка погашена штемпелем 323. На второй марке стоял штемпель 237.
Обе марки я положил в целлофановый пакетик и спустился вниз пообедать.
Шофер служебной «Варшавы» взялся, пока я обедаю, отвезти ко мне домой, на Горносленскую, кляссер и пачку каталогов, которые я хотел просмотреть вечером.
«Варшава» вернулась как раз вовремя. Я сразу же направился в Филателистическое агентство.
Глава 2
Как сказал полковник, директор агентства был предупрежден о моем визите. Когда я появился в его кабинете, он вышел из-за стола мне навстречу, гостеприимно предложил кресло. Это был уже немолодой, седовласый мужчина
– Итак, капитан, насколько я понял со слов вашего начальника, вы хотите ознакомиться с филателией и, кроме того, вас интересует работа агентства. Нашей задачей в основном является покупка и продажа марок различных достоинств… Мне, правда, трудно судить, что вас интересует и в какой степени вы знакомы с наукой о почтовых марках…
– Мои знания весьма скромны. Я полнейший профан в этом деле. Меня интересует абсолютно все, – ответил я.
– Ба! – воскликнул директор. – Обо всем рассказать невозможно. Слишком велика тема. Даже после многих лет коллекционирования и торговли марками иногда попадаешь в такие ситуации, что чувствуешь себя прямо первоклассником… Вы в школе собирали марки?
– Разумеется. Кто же тогда не собирал? – ответил я. – Но с той поры много воды утекло. Помню только, что марки делятся на гашеные и чистые, с зубцами и без зубцов. Есть марки разных колониальных стран, за которые в школьные годы мы готовы были отдать полжизни…
– Ну а говорят ли вам что-нибудь названия «Гвиана» или «Маврикий»? – прервал меня директор.
– Более или менее. Знаю, что такие марки существовали.
– А вы можете назвать их стоимость?
Поскольку на этот вопрос я не мог ответить, директор подошел к шкафу и вынул оттуда небольшую книжечку.
– Посмотрите, пожалуйста: это «The Rarest Stamps» – «Самые редкие марки мира». В этой книге даны репродукции редчайших марок, их описание и цена, за которую они были проданы последний раз.
Директор пересел в кресло поближе ко мне и, листая книжку, начал объяснять:
– Вот, обратите внимание, это «Маврикий». Маврикий – британская колония, остров к востоку от Мадагаскара. Марка оранжево-красная, с портретом королевы Виктории, год выпуска – 1848-й. Стоит она около тридцати тысяч долларов… А здесь марка с гербом Швеции, также оранжево-красная, 1855 года. Эта марка должна быть зеленовато-голубого цвета. Как марка-ошибка, считается наиболее ценным экземпляром из всех марок Европы. В последний раз она была продана за сорок тысяч долларов… Видите, дырявый, неровно обрезанный кусочек красной бумаги, на котором ничего нельзя рассмотреть. Это и есть знаменитая «Гвиана». Стоит она сто тысяч долларов. Кто является ее владельцем – неизвестно. Это, как пишут, одна из наиболее охраняемых тайн мира!
Я был всем этим буквально ошеломлен. То, что марки имеют какую-то ценность, я знал. Но что их цена на мировом рынке достигает сотен тысяч, что за них платят такие огромные суммы, было для меня новостью.
Закончив просмотр «The Rarest Stamps», я спросил:
– Скажите, как часто подобные марки встречаются в оборотах вашего агентства?
– В мире нет другой страны, которая была бы так разорена, как наша. Во время второй мировой войны немцы с присущей им педантичностью разграбили наши коллекции… До войны у нас было двадцать девять полотен Рембрандта, а осталось всего только три… То же самое и, пожалуй, даже в большей степени произошло с марками. Об этом мало кто знает. Подумаешь, маленький клочок бумаги. Экземпляров, указанных в «The Rarest Stamps», У нас давно нет. Агентство обменивает марки средней стоимости и совсем недорогие, а также продает марки новых выпусков…