Открытые файлы
Шрифт:
До сих пор верит, что артисты могут быть порядочными людьми.
Любит Мумий Тролль, Агату Кристи, Л. Агутина, ЧАЙФ и ориентальных кошек. В своей профессии достигла заметных, значительных высот, да и при матерных словах из уст артиста уже почти не краснеет.
Doc5.doc
Doc6.doc
Пойман себя на мысли, что, давая интервью о делах давно минувших дней, рассказывая о каких-то событиях, вызываешь их в памяти, как кадры какого-то фильма. Просто когда-то смотрел этот фильм и сейчас его вспоминаешь. Полное ощущение, что это было не с тобой. Поэтому легко, без угрызений совести слегка меняешь события, что-то добавляешь, что-то сознательно упускаешь. Ведь каждый из нас, пересказывая содержание, фильма или просто анекдот, слегка импровизирует. В общем, чем глубже воспоминания, тем они менее документальны и все более художественны. Самое забавное, что, рассказав какую-то историю со своими изменениями несколько раз, начинаешь искренне верить, что так оно и было на самом деле.
Doc7.doc
Вот. Купил «Пятый Цеппелин» (это альбом такой, группы Led Zeppelin). У меня была такая виниловая пластинка году так в 1982-м. Многие не в курсе, но в то время в магазине можно было купить в лучшем случае А. Пугачеву (если повезет). Цеппелинов надо было покупать на туче. Туча — это музыкальный филиал вещевого рынка в г. Свердловске. Так как сам вещевой рынок был понятием стихийным и полулегальным, то туча вообще больше походила на сборища революционеров-бомбометателей. Соответственное отношение властей было очень логичным. Разогнать пластоманов на туче считали своим долгом и милиция, и воинствующие комсомольцы.
Стать пластоманом было легко, но хлопотно. Как вы догадались, пластоман — это человек с пачкой виниловых пластинок в руках. Приехал на тучу, достал пластинки из сумки, сделал шаг в толпу, и вот ты уже пластоман. Пластоманы бывали двух видов. Первые — это те, что приезжали на тучу с целью наживы, их интересовали в первую очередь деньги. Первых было немного, у них были самые толстые пачки с дисками, и все в аккуратных, полиэтиленовых пакетиках. Основная их задача была диск продать или поменять с добивкой, то есть в процессе обмена убедить клиента, что предложенный ему для обмена диск дороже и надо бы доплатить 10 рублей. Конечно, они тоже слушали и любили музыку, но их пачка дисков ничего не говорила об их музыкальном вкусе, только о благосостоянии.
Второй вид пластоманов составлял большинство, вот их в первую очередь интересовала музыка. Пачки у них были потоньше, пообтрепаннее, а глаза блестели охотничьим огнем. Такой вид пластомана целую неделю слушал свои 3—5 пластинок, переписывал их друзьям, ну а «сегодня» ему надо было максимально обновить свою передвижную фонотеку и, конечно же, пообщаться, поделиться своими ощущениями и послушать мнения других о другой музыке. Именно так, в поисках и трудах, в жару и на морозе формировался музыкальный вкус молодых людей в период социалистического застоя. Пластинки стоили недешево, в 70-х от 40 до 80 рублей (стипендия у нас в техникуме была 18—25 рублей), и поэтому первую пластинку покупали в складчину, на двоих. У меня были такие пластинки «на двоих» с моим другом Серегой Денисовым, помню не все, но первый Куин (Queen) и «Мосты и стены» Дж. Леннона (John Lennon's Walls and Bridges) — помню. К осени 1978-го у меня был десяток своих пластов. За месяц до ухода в армию все пластинки были проданы за ненадобностью, а на вырученные средства бурно прошли последние денечки на гражданке. После возвращения из рядов нестерпимо ощутил нехватку этих поездок на тучу, ее атмосферы и даже запахов. Выкроив из бюджета 40 рублей, в один
Наслаждался этими двумя пластинками я долго и самозабвенно, но надо было меняться. Ехать с одним диском — это унизительно, да и поменять Болана было проблематично. «Цеппелин» же в нашем городке знали, да и два диска — это уже почти пачка. Я уговорил свою молодую супругу (архитектора по образованию) изготовить обложку для альбома. Как выглядел оригинал — мы не знали, поэтому фантазия наша была ограничена только доступными нам подсобными материалами. Небольшая кучка иностранных журналов, аэрограф с компрессором от холодильника, перья и цветная тушь. Получилось очень живенько, с какими-то небоскребами, с замочной скважиной в правом верхнем углу. Этот шедевр был тщательно запаян в не очень прозрачный полиэтиленовый пакет из продуктового магазина. Сейчас я абсолютно убежден, что мы сделали отличный коллаж и по содержанию и по качеству. Даже выходные реквизиты на торце диска и фирменный ангел в углу конверта были как настоящие. И вот я слушаю на CD «X оф зе X» (Houses of the Holy, оригинальное название «пятого» LedZeppelin) и понимаю, что музыка не устарела совсем. Отличный альбом, ни одной проходной песни, но...
Но наша доморощенная семейная обложка была лучше этих ползущих по голым камням таких же голых, посиневших от холода гуманоидов. Я давно уже юноша зрелый, но в чудеса (в разумных пределах) верю: а вдруг у кого-то из вас пылится на полке виниловая пластинка «Пятый Цеппелин» в странном конверте? Дайте знать, мне было бы приятно вернуть в дом семейную реликвию.
Doc8.doc
Это записки из серии «военный репортер» — один день из гастрольной жизни российского артиста.
Гастроль в жаркий Ростов-на-Дону ознаменовалась двумя ключевыми событиями. Рыбалка и Зеленый концерт.
Рыбалка была запланирована заранее, и ради нее ЧАЙФы прилетели в Ростов за два дня до концерта. В аэропорту ЧАЙФов встречали местные друзья рыбаки (в свободное от рыбалки время музыканты) с удочками, спиннингами и другими рыбацкими прибамбасами. В гостинице бросили гитары и помчались на рыбные места (река Маныч). По дороге уговаривали себя, что сейчас наладим снасти и спать, чтобы с первой зорькой на промысел. Приехали к месту дислокации к десяти вечера и решили поужинать чем бог послал. Шашлыки, свежая картошечка, свежее пивко, ну и винца маленько. В два часа ночи Шахрин начал уговаривать рыбаков разойтись по койкам, чтобы не проспать зорьку. Коллектив возмутился, мол, не фиг худрука давать, когда хотим, тогда и ляжем, хорошо сидим и всякое такое. Шахрин решил заразить всех личным примером и, демонстративно зевая, удалился на койко-место.
Проснулся Вова часов в семь утра и, повалявшись часок, насладившись тишиной и чистым воздухом, решил пойти прогуляться, заодно и посмотреть, как там успехи у рыбаков. Встретив во дворе местного жителя, не рыбак Шахрин поинтересовался, давно ли ушли настоящие рыбаки. Удивился местный житель и сказал, что час назад угомонились и вы первый, кто проснулся. «Ха-ха-ха!»,— сказал Шахрин и пошел на речку купаться. Через некоторое время к купальщику примкнули Слава Двинин и Илья Спирин. К двенадцати дня, когда солнце припекло по полной схеме (+40 °С) и все в округе вернулись с уловом, наши чудо-рыбаки проснулись и потребовали завтрак. Ростовские друзья сказали, что не время впадать в отчаянье, что есть здесь неподалеку одно местечко, где рыбы тьма в любое время суток, только рыбалка там платная. Купили лицензию, к часу дня крючки с наживкой упали в воду. Врать не будем, деньги взяли не зря. Рыба была, и очень приличных размеров. Была и уха, и жареная щука, и за пивом ездили еще два раза (причем в последний раз купили и водки). Был и местный бард, которому по доброте душевной Бегунов настроил гитару. Пел он, прерываясь только на принятие жидкости, часов шесть. Были веселые соседи (полковники-десантники со своими боевыми подругами), пили они в сто раз больше (ну, в семьдесят-то точно!) и развлекались очень круто. Били окна у собственной машины (из-за женщины), дрались, мирились и вспоминали Чечню.