Открытые мысли
Шрифт:
Дыра в доме родителей смотрела прямо на меня. Отец не будет счастлив по этому поводу. По любому поводу.
Мы прошли через темную дверь и поднялись по лестнице наверх, в гостиную. Симус маячил посреди гостиной в своей кадетской форме. Усмешка появилась на его лице, и он притянул меня в объятия.
— Разве ты не должен быть в школе? — спросила я, пытаясь отдышаться.
— Разве ты не должна держаться подальше от неприятностей? — мой смех вышел глухим, потому что он все еще держал меня. Симус поставил меня на пол и поднял глаза на Ксандера. — Вижу у тебя есть поклонник.
Ксандер замер,
— Просто игнорируй его, — сказала я Ксандеру. — Он огромный, но безобидный, — Ксандер держался на расстоянии.
Мой отец ждал в конце комнаты. Я закусила губу. — Привет, пап.
Он выглядел так, словно пытался сохранить над собой контроль. Я не знала, почему он сдерживается, но и не хотела влезать в его голову, чтобы узнать это. Он развел руки и пошел ко мне. Я не была уверена в его намерениях, пока он не обнял меня сильнее, чем Симус.
Слезы навернулись на глаза. Я сказала себе, что это только из-за того, что он так сильно сжал меня в своих объятиях. — Кира, я так рад, что ты дома, — его голос был грубым.
Мы долгое время держали друг друга в объятиях.
Затем я влезла в его мысли, чтобы задать вопрос, который не хотела, чтобы слышали все. «Ты не злишься на меня?»
«Кира, я никогда не злился на тебя. Волновался. Но не злился».
Я отстранилась. «Что насчет флота? Они, должно быть, злятся на тебя, что ты не привез меня. Что я рассказала общественности, и это должно как-то отразиться на тебе…»
— Я уволился с работы, Кира, — сказал он вслух.
— Что? — спросила я в ужасе. Наконец, я заметила, что он в гражданской одежде. — Они уволили тебя? Из-за того что я сделала?
— Нет. Все не так, — сказал он. — Я уволился сам. Когда я узнал, что они делают в больнице. Я знал, что это плохо, Кира, но не знал… — он выглядел огорченным. — Мне жаль, что я не уволился раньше.
Я влезла в его голову. «Ты не был частью группы Кестреля, пап. Это не твоя вина».
«Нет, но я не помешал ему», — подумал он. «Не так, как это сделала моя сильная дочь».
Мое лицо покраснело. Я не остановила Кестреля. Во всяком случае, я, возможно, просто толкнула его в подземку.
Мой отец улыбнулся. — В любом случае, на меня теперь никто не окажет давления. И мне, во всяком случае, нужна работа. Будет довольно трудно найти ее со всемирно известной дочерью.
— Мне так жаль…
— Не надо. Так лучше. Правительство не сможет контролировать джекеров как раньше, когда нас становится все больше и больше.
Мои плечи опустились. — Лучше? Я не уверена. Что насчет джекеров в лагере? Ты знаешь, что с ними случилось?
— Нет, — его лицо стало жестким. — Я пытался выяснить больше до того, как уволился, но федералы тщательно охраняют сведения о лагере. Они, должно быть, перевезли изменившихся куда-то еще. И если они отпустили их, то это будет доказательством того, что они их держали и в первом месте, — он взял мои руки в свои. — Ты сделала все, что могла, Кира, и я горжусь тобой,
Его слова вызвали тошноту. — Я не сделала все, что могла, пап, —
Глаза отца помрачнели, и мои глаза наполнились влагой. — Видишь, — сказала я. — Это моя вина, что они в ловушке.
— Кира, — отец сжал меня в объятиях. — Это не твоя вина. Это вина Кестреля, — он отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глаза, — он отправил их туда, а не ты. И… я.
Я моргнула. — Что? Но я думала…
— Я не имел ничего общего с отправкой туда изменившихся, — сказал он быстро. — Но там было несколько плохих парней, которых я помогал поймать. Они были опасными джекерами. Не было другого места, куда их можно было бы отправить. Так что я знал, сколько монстров там, Кира. Вот почему я так отчаянно пытался найти способ вытащить тебя оттуда, — он понизил голос. — Когда-нибудь тебе придется рассказать мне, как тебе это удалось.
Я выдохнула, не зная, что задержала дыхание.
— Я просто рад, что ты, наконец, дома, — сказал он.
Я сглотнула. — Точно. Насчет этого. Я не уверена, что должна остаться.
На лице отца было написано то же недоумение, что и у мамы. — Сейчас все безопасно. Агенты ушли, — он выглянул из разбитого окна, — и федералы не могут забрать тебя, не тогда, когда ты олицетворяешь их позор.
Как бы я хотела, чтобы это было правдой. — Это не так просто, пап.
Его плечи опустились. Он потер подбородок, как делал, когда хотел найти решение. Конечно, он не будет помнить наш разговор о том, что я была для Кестреля генетической связью. И он не мог знать, что Кестрель проснулся с тремя выстрелами в груди, и я виновата в этом. Но мой отец был прав: я была представителем скрывающихся джекеров. Кестрель может заставить меня исчезнуть и выставить это негативной реакцией со стороны ненавистников. И если Моллой найдет меня первым, что ж, это, вероятно, будет преступлением на почве ненависти.
— Если попадешь в неприятности, сестренка, — сказал Симус со своего места рядом с Ксандером, — мы поможем тебе выпутаться из них.
Я не хочу снова плакать.
— Как сказал Симус, — проговорил отец, — это семейные неприятности.
Я ослепительно улыбнулась, чтобы отогнать слезы и подошла, чтобы обнять Ксандера.
— Именно поэтому я здесь, Ксандер. Если с тобой все в порядке, можешь остаться здесь на некоторое время? У тебя может быть своя комната, если вытерпишь розовые кровати.
— Ксандер, можешь оставаться здесь до тех пор, пока хочешь, — сказал он. — Но это и твой дом. Это место, которому ты принадлежишь.
Я подошла и обняла его. — Я знаю, папа.
Я замолчала из-за комка в горле. Я связала свой разум с его. «Боюсь Keстрель не перестанет меня искать. Есть и некоторые другие плохие парни, которых вы должны знать».
— Позволь мне помочь тебе, Кира, — я чувствовала, как его плечи напряжены, когда он обнял меня крепче. — Я немного знаю плохих парней. И я не больше собираюсь позволять кому-либо навредить тебе.