Открывая глаза
Шрифт:
Манекены пугали ее и в обычные дни, поэтому Кира старалась не смотреть на стекла бутиков. Известный закон сновидения – только начнешь что-то рассматривать, оно оживет, извратит свое лицо самым страшным образом, и закричит, меняя тональность голоса с обычной до крайне жуткой. Кира прибавила шаг.
Впереди виднелось здание громадного торгового центра «Алмаз», стоявшего на противоположной стороне перекрестка. Как и в реальности, на нем красовались рекламные плакаты размером с небольшой дом, а над входом висела массивная вывеска с названием ТЦ.
Только
На больших буквах вывески торгового центра «Алмаз» виднелся силуэт человека. По капюшону и сутулым плечам Кира решила, что перед ней парень. Он сидел, свесив одну ногу, и, казалось, слегка болтал ей.
Наконец-то человек. Единственный. Он, конечно, может оказаться маньяком, но если это сон – то что помешает ему догнать ее в подворотне? Маньяки во сне двигаются со сверхзвуковой скоростью. Бежать бессмысленно.
Кира выдохнула и медленно вышла из-за киоска. Идти к торговому центру надо было через широкий проспект, прятаться больше было не за чем. Поэтому она ускорила шаг, не отрывая взгляда от вывески, готовая в любой момент кинуться вправо, за здание, и там, между заборов и вечной стройки, предпринять обреченную на провал попытку скрыться.
На громадной букве «З» действительно сидел парень – в джинсах и серой толстовке.
Не успела Кира подойти к ТЦ, как он и повернул голову в ее сторону и крикнул:
– Кира? Ты что тут потеряла? – голос сверху неожиданно оказался знакомым.
– Слава? – удивленно произнесла Кира и остановилась у здания, почти под самой конструкцией, на которой сидел парень.
– Видишь кого-то еще? – он привстал с изгиба буквы «З» и, держась одной рукой, наклонился вниз.
Слава Чебанов и в офисе не отличался дружелюбностью. Сидел в дальнем углу open space среди пустовавших после сокращения мест, общался с парой коллег и считал корпоративные мероприятия недостойным поводом траты своего времени. За два года работы Кира ни разу не говорила с ним, кроме крайней рабочей необходимости. Казалось, Слава ее недолюбливает, как и всех прочих.
Кира оглянулась по сторонам – на перекрестке было по-прежнему пусто. Внезапно голос Чебанова раздался совсем рядом:
– Я решил себя удивить? Зачем ты мне?
– Какой странный сон, – произнесла вслух девушка, посмотрев на место, где сидел Чебанов секунду назад.
Слава, стоявший в полуметре от нее, скрестил руки на груди:
– Конечно, сон. Мой сон, не стоило напоминать.
– Нет же, это я сплю!
– И из всех возможных сюжетов ты выбрала тот, где во всем городе не осталось никого, кроме меня?
– Нет, ничего я не выбирала… Просто приснилось что приснилось.
– А я выбирал. Так, стоп, – Слава отошел на шаг назад и осмотрел ее
Кира молчала, не выбрав достойной реакции. Во сне Чебанов еще менее приветлив, чем в жизни. Он обошел ее кругом и задумчиво хмыкнул.
– Что?
– Ты не сновидение, странно. Похоже, Волкова, ты действительно залезла в мой сон.
– Бред какой-то. Естественно, я не сновидение, – покачала головой Кира. – Невозможно залезть в чужие сны.
– Вот именно. Как ты это сделала?
– Ничего я не делала. Мне сейчас снится сон, и ты снишься тоже.
Кира украдкой разглядывала коллегу: удивительно, насколько он реалистичен. Те же тонкие, плотно сжатые губы, те же хищные, словно всегда прищуренные глаза, смотрящие на все с показным равнодушием. До того похоже, что рядом с ним даже во сне Кира чувствовала себя не в своей тарелке.
– Тебе снится мой сон. Забавно.
– Хочешь сказать…
– То, что я хотел сказать, я сказал. Ты появилась в моем сне, а тебе здесь не место. И хватит так смотреть на меня, я не твоя фантазия и ни в кого превращаться не собираюсь.
Кира смутилась и быстро заморгала:
– Как все это странно… Полчаса назад я просто ехала на работу, а сейчас уже не понимаю, где нахожусь. Сны ведь не бывают настолько реалистичными?
Чебанов криво улыбнулся:
– Могу тебя успокоить: с твоим умом все порядке. Как ты тут оказалась, не знаю, не важно. Ты забудешь этот сон, как и тысячи других.
– А если я хочу его запомнить? – Кира нервно подергала малиновый шарф, торчащий поверх расстегнутого пальто. Ей стало жарко: то ли от волнения, то ли от того, что на улице и правда сильно потеплело. Славин серый спортивный костюм выглядел более соответствующим погоде.
– Чего здесь примечательного? Скука одна, – он посмотрел вверх, где недавно сидел, свесив ногу. – Веришь, что я смогу тебя до вывески подбросить?
– Что? Нет, конечно нет, – Слава был выше ее на две головы и выглядел крепким парнем, но закинуть на 15-метровую высоту – это слишком.
– Ладно. Тогда давай по лестнице.
Только он успел закончить фразу, как от фасада ТЦ начали выдвигаться ступеньки: поменьше вверху и все больше к низу. Минута – и от низа до верху выросла настоящая лестница, словно всегда являвшаяся часть здания.
– Поднимайся, – подошвы белых Славиных кед замелькали по ступенькам. Кира в нерешительности топталась на месте: лестница вела прямо до вывески «Алмаз» на крыше ТЦ. Во сне бояться нечего, но как решиться встать на первую ступеньку? Одно неловкое движение – и можно полететь с лестницы, а земля под ногами была до реального твердой.
– Подожди, я…я точно сплю?
– Боже мой, Волкова! Спишь, естественно! – крикнул Чебанов. Он поднялся примерно до середины и остановился около большого баннера Баскен Робинс. Лестница у ног девушки сложилась в длинную линию и беззвучно поехала вверх. – Так лучше? Эскалатором умеешь пользоваться?