Откуда соколы взлетают

Головин Алексей Геннадьевич

Почти полгода Грицевец с другими товарищами учили испанцев. Не один десяток «камрадов», выходцев из Андалузии и Кастилии, Галисии и Валенсии, освоили технику ведения воздушного боя.

В последней группе испанцев уже не было таких, кто не умел летать. Приехали переучиваться военные летчики и пилоты гражданской авиации, оставшиеся верными республике. Большинство сражались с фашистами, но на старых самолетах. Предстояло изучить истребители И-15 и И-16.

Нужно было пересмотреть учебный процесс. Эти парни

не новички в авиации, заметят не только малейший промах, но и по должному оценят мастерство инструктора. Они и сами могут кое-что показать, только эти машины для них новинка.

Работать стало легче: освоили испанский. Раньше не знали даже необходимых слов: взлетная полоса — «камподевуело», взлет — «вуело», посадка — «атеризаже». Теперь могли объясняться без «интерпрете» — переводчика. Недостатка в разговорной практике не было. Инструктор показывал на какую-либо часть самолета и называл ее по-русски. Испанцы называли по-своему. Несколько повторений — и запомнили.

Особенно радовали Грицевца успехи пилота-республиканца Маргалефа. Он быстрее других понял машину и смело вел учебный бой. Сергей был уверен, что и настоящий он поведет так же успешно.

Незадолго до окончания курсов Грицевец получил письмо от жены. Галина писала:

«Дорогой Сереженька! Наша дочурка обзавелась целой эскадрильей игрушечных самолетиков. Все ее подружки играют в куклы, а она в самолетики. Выстроит их на коврике и рулит. Говорит: «Полечу к папе, привезу его домой». А тебя все нет и нет. Очень скучаем без тебя…»

Маленькая дочурка, Галина, счастливые одесские друзья и горящая в небе Испания!

Вскоре после приезда из командировки Сергей предлагает своему другу Павлу Коробкову еще раз написать рапорт.

В конце мая пришло разрешение на выезд. Радости не было границ. Осуществлялось главное желание — непосредственно своими руками отстаивать свободу Испанской республики.

Специальное задание правительства

Об истинной цели командировки знали не многие. В Москве, в штабе ВВС, состоялся прием. Летчики из Одессы влились в отряд из Киевского военного округа. Все ехали добровольно, по зову сердца, на помощь борющемуся народу Испании.

Старшим группы назначили Петра Ивановича Неделина. Последние советы и указания. Получены заграничные паспорта. Имена, фамилии другие. Профессии у всех разные. Грицевец — «музыкант», Коробков — «заготовщик оливкового масла», Сапронов — «техник слабых токов», Неделин — «слесарь»…

За день до отъезда из Москвы всю группу летчиков привезли на аэродром, где стоял немецкий истребитель «мессершмитт». Его в неимоверно трудных условиях наши разведчики совместно с испанскими товарищами, перегнали на республиканский аэродром, а потом с неменьшими трудностями доставили в

Москву.

Показательный полет провел майор Супрун. Он же рассказал об особенностях этой немецкой машины. Летчики основательно знакомились с сильными и слабыми ее местами.

Вечером Сергей написал домой письмо:

«Добрый день, дорогая Галочка и дочь Лариса. Вот я и в Москве, а завтра, 6 июня, выеду по назначению.

Проездом я дал телеграмму отцу, и он встретил наш поезд. Мы виделись две минуты. Он что-то многое хотел сказать мне и, по сути дела, за это время ничего не сказал. Уж очень расстроился…»

К лету 1938 года соотношение сил в небе Испании сложилось не в пользу республиканцев. Фашистская авиация насчитывала около 400 истребителей и примерно 300 бомбардировщиков. В республиканской же армии было около 100 истребителей и два десятка бомбардировщиков.

Единственным способом избежать потери Каталонии или хотя бы отсрочить ее было бы получение из Советского Союза большой партии оружия. Для этого и приехал в Москву Игнасио Идальго де Сиснерос, командующий авиацией республиканской Испании.

Его приняли руководители Коммунистической партии и Советского правительства.

Список нужного вооружения самому Сиснеросу казался фантастическим: Испания просила 250 самолетов, 250 танков, четыре тысячи пулеметов, 650 орудий и все остальное примерно в таких же размерах.

Советское правительство удовлетворило просьбу полностью и предоставило Испанской республике заем на сто с лишним миллионов долларов.

Воевать на новых самолетах, которые уже грузили на пароходы, должны были советские летчики-добровольцы, в том числе и те, среди которых был Сергей Грицевец.

Прибыли во Францию. На пограничной станции проверка документов и багажа.

— Вотр ном де фамиль? — спрашивает полицейский.

— Моя фамилия Романов! — отвечает Николай, протянув заграничный паспорт. Грицевец, стоявший позади, толкнул его в бок.

— Пардон, мусье! Рамов, Рамов, — и для убедительности ткнул себя пальцем в грудь. — Николя Рамов!

Полицейский понимающе подмигнул. Видно, не впервые ему приходилось встречаться с добровольцами. Несомненно, он догадывался, куда направляются эти молодые люди.

— Сергио Горев, — представился Грицевец.

Все обошлось благополучно.

Летчиков разместили в отеле на Набережной. Здесь ничто не напоминало, что совсем рядом идет жестокая война. Музыка. Огни реклам. Влюбленные парочки. В доме напротив пели, плясали, а у входа плакала женщина.

— Весело здесь, но наша Одесса лучше! — говорит Романов.

Сергей прислушался к обрывкам музыки, к тихим репликам товарищей.

Что-то ждет их впереди?

<