Отличительный признак
Шрифт:
Упав на четвереньки, Ким кое-как приподнял синтету голову и стал остервенело хлестать его по щекам – до тех пор, пока глаза Готама не открылись. Он с усилием пошевелил губами, но Киму было недосуг вслушиваться. Его схватят, как пить дать. И засунут в измельчитель целиком прямо здесь. Он идиот.
Ему удалось поднять Готама, придать ему более или менее вертикальное положение и закинуть его здоровую руку себе за шею. По сравнению с маленьким Ериком высокий синтет был старше и тяжелее. Ким напрягся, вызвал в памяти карту, которую
Готам еле перебирал ногами, и Ким заранее приготовился к тому, что он вот-вот наткнётся на преследователей и ничего не сможет с ними поделать. Ежесекундно ожидая, что синтеты выскочат из-за ближайшего дьявольского устройства, он дотащил Готама до выхода и выволок в коридор.
Когда за ними закрылась дверь, Ким едва не оглох вторично – от тишины. Коридор был пуст и тих. Куда подевались Индра и Ерик? Ким глянул вниз и увидел, как с руки, которую Готам держит на весу, падают тяжёлые капли, оставляя кружки на светлом пластике.
Ему надо было найти своих, и ему надо было дотащить синтета туда, где ему помогут. Ким не знал, что делать, но тут Готам слабо застонал, и Ким решился: они снова двинулись вперёд.
Готам болтался на нём безвольным мешком. Каждый раз перед очередной дверью приходилось подволакивать его к замку: мастер-ключ остался у Ерика, и слава Вселенной, что хотя бы правая рука синтета была в порядке. Наконец, стало ясно, что обоим нужна передышка. Ким увидел тупиковый коридор с маленькой дверью в конце, кое-как заволок туда Готама, и они оказались в небольшом хранилище, среди пустых и поломанных стеллажей.
Свалив Готама на пол, Ким опустился рядом и несколько минут просто дышал. Потом снова стянул футболку и отодрал от неё второй рукав. Готам сидел с закрытыми глазами, и Ким опять было замахнулся ладонью, но тот простонал:
– Не надо…
– Сейчас будет больно, – сказал Ким, стараясь, чтобы его голос не дрожал. – Готов?
Синтет кивнул, и Ким стал как можно плотнее заматывать искалеченную руку футболкой. Готам тихо выл, не разжимая губ. Оставшимся рукавом Ким привязал к плечу согнутое предплечье и подумал, что большего ему тут не сделать.
– Отдохнём несколько минут, – Ким сел и бес сильно вытянул ноги. – Потом пойдём к лифту. Нам надо наверх.
Готам отрицательно замотал головой, не открывая глаз.
– Тебе нужны биотехники, – терпеливо сказал Ким. Готам опять мотнул головой, и Ким догадался:
– Да прекрати ты! – Он раздражённо потёр испачканные ладони о штаны. – Придумаешь что-нибудь, соврёшь. Я не собираюсь им рассказывать о…
Ким замолчал. Вообще-то он ведь как раз собирается всем кое-что рассказать. Не упоминая синтетов в химическом секторе, сделать этого никак не получится.
– И какого чёрта вы всё это начали, а? – процедил Ким сквозь зубы. – Что теперь будет?
– Мы только хотим… жить… по-человечески… – простонал Готам слабым
Ким в ярости повернул к нему голову:
– Жить?! Вы людей морите! Целый сектор гибнет – может быть, кто-то уже…
Готам открыл глаза и посмотрел на Кима. В его взгляде, кроме боли, была странная сила.
– Синтеты непричастны, – выговорил он с трудом, но настойчиво. – Некоторые старики ещё принимают эпитахин. Они поняли… Но это не они дают его самородкам.
– А кто?! – Ким с вызовом уставился на Готама. Сейчас он был так зол, что готов был принять сторону Индры: он почти хотел увидеть по глазам синтета, что тот лжёт.
– Кто-то, кто хочет настроить вас против нас, – прохрипел Готам. – Кто знает о нашей цели.
– О какой цели?!
Готам обессиленно закрыл глаза и прислонился затылком к стене. Ким смотрел на его обескровленное лицо со смешанными чувствами.
– Эпитахин… – повторил он угрюмо. – Вы знали с самого начала. И ничего не сказали.
– Кто бы поверил? Нам бы не дали добиться своего… к чему мы стремимся… – Готам говорил неразборчиво. Его повязка понемногу намокала. Сколько крови может потерять синтет, прежде чем его придётся волоком тащить к лифту? Один Ким не справится.
В этот момент дверь с шумом раскрылась, и Ким судорожно дёрнулся. В хранилище ворвался Ерик – грязный, потный и готовый разнести пол-Города.
– Ким! – Дикарь подскочил к нему и опустился на одно колено. – Живой?! Куда тебя зацепило?
– Не меня, – от облегчения Киму хотелось рассмеяться. Он мотнул головой на Готама: – Его.
– О-о… – Ерик посмотрел на замотанную руку синтета и перевёл взгляд на друга. – Это ты его так?
– Случайно, – объяснил Ким. – Но дела неважные, надо его скорее поднимать.
– На кой его поднимать? – нахмурился Ерик. – Пусть свои латают!
– Нет… – Ким покачал головой. – Он кое-что знает, он нам нужен.
– Ладно, нужен – подымем, – Ерик бодро поправил лямки рюкзака. – Лифт недалеко, я там был.
– Что тогда ты тут…
– Ты дурак? – Ерик протянул Киму руку, помогая встать. – Тебя же искал! Прибежал, смотрю – кровища; ну, думаю, хана, точно тебя задело, так и дошёл досюда. За вами там след остался будь здоров. Столько вытекло, я уж думал – ты точно не жилец.
При этих словах Готам едва снова не потерял сознание, и Ким поспешил поднять его на ноги. Обхватив синтета с двух сторон, они кое-как выбрались из хранилища и поспешили туда, куда вёл Ерик.
– Что у вас там было? – спросил Ким, стараясь не спотыкаться.
– Да ничего особенного, так себе заварушка, – теперь Ерик открывал двери, и дело шло гораздо быстрее. – Ты исчез, я давай назад – тебя уже нет, только стукнутый какой-то валяется. Тут Индра вылез ещё с двумя, я ему немного помог, – Ерик вдруг стал серьёзнее. – У них стволы были, друг. Девы. А девы в Городе запрещены даже силовикам.