Отмеченный богами
Шрифт:
— Возможно, после того как взойдет солнце. — Маллед, однако, взглянул на запад. — Но я слышал, что он намерен уничтожить Зейдабар.
— До Зейдабара отсюда более сотни миль, — сказал Дузон. — Они никоим образом не смогут оказаться там до рассвета!
— В таком случае почему он пытается сделать это?
— Возможно, считает, мы слишком устали, чтобы сразу начать преследование.
— Некоторые действительно слишком устали, чтобы его преследовать. — Из-за лошади Дузона появился Бузиан. Он смахивал рукой пот, застилающий его единственный
— А некоторые — нет, — парировал Дузон. — Мы станем их преследовать до тех пор, пока не истребим окончательно! Вперед, те, кто со мной! За Императрицу! За Домдар! — Он театрально вскинул меч.
Маллед совсем не устал, но у него почему-то не хватило духу присоединиться к жидким приветственным выкрикам, последовавшим за бравадой Дузона.
Нет, здесь явно что-то не так. Ребири Назакри не ждал бы столь терпеливо и не сражался бы столь долго лишь затем, чтобы так легко и бездарно погибнуть.
Предстоящий рассвет принес с собой не просто день, а первый день триады Баэла. Баэл благоволит олнамцу, а не Домдару. Неужели Империя сможет восторжествовать под испепеляющим взглядом бога войны?
На что же все-таки рассчитывает Назакри?
Дузон повел галдящую банду добровольцев через мост, и Маллед неохотно последовал за ними.
Азари, услышав за спиной шорох, резко обернулся и поднял меч.
— Спокойно! Это всего лишь я.
Азари узнал голос, ещё до того как увидел отблеск кристалла под полой плаща Алдасси.
— Алдасси, — спросил он, опуская оружие, — что происходит?
— Не знаю. Отец никогда мне до конца не доверял.
— Куда они отправились?
— В Зейдабар, конечно. Уж это-то мне известно.
— Но… но они же не смогут добраться туда до рассвета, а многие домдарцы ещё живы!
— Баэл сказал отцу, чтобы тот действовал именно так, — пожал плечами Алдасси. — Возможно, он знает больше, чем мы, но не исключено, что отец имеет дело с предательством, так как Баэл все ещё на стороне Империи.
— Неужели тебе все это безразлично?
— Конечно, нет! — воскликнул Назакри-младший, и его кристалл запылал ярче. Олнамец сейчас походил на зажженную посреди равнины свечу. Затем свет снова ослабел. — Но что я могу сделать с богами?
Азари посмотрел на запад, где светились факелы солдат Домдара, преследующих войско Ребири.
— Нам-то теперь что делать? — проронил он.
— Прежде всего следует найти крышу над головой и еду, — ответил Алдасси. — Отец победит или погибнет без нашего участия. Если он преуспеет, мы об этом услышим и присоединимся к нему. Если проиграет — перед нами откроется выбор: отомстить за него или вести спокойную жизнь.
— Ну и что же ты изберешь? — поинтересовался Азари. — Мщение?
Алдасси, прежде чем ответить, довольно долго молчал.
— Моя семья мечтала о мести многие, многие годы, — произнес он наконец. — Мне будет трудно остановиться. Во мне ещё живут семейные традиции. Иногда, впрочем,
Азари промолчал, сочтя за лучшее присоединиться к Алдасси для поисков убежища и еды.
По правде говоря, он очень сомневался в триумфе Назакри и не испытывал при этом угрызений совести.
Глава пятьдесят восьмая
Лорд Дузон, наверное, в сотый раз посмотрел на плывущие в небе луны, а затем на восточную сторону горизонта. Маллед заскрежетал зубами.
Небольшой отряд, все ещё преследующий олнамского колдуна и его неживых воинов, следил за взглядом командира. Солдаты успели заметить необычное явление, но пока говорили о нем шепотом, не решаясь громогласно высказывать свои опасения.
На небе начали гаснуть луны.
Домдарцам было известно более сотни лун. В небесах их можно было насчитать от дюжины до девяноста. И каждая, будь она огромной или крошечной, имела свой колорит — от цвета высохшей крови Баэла до холодной голубизны Шешар и от сияющего белизной Самардаса до почти коричневого Дремегера. И трудно было бы ныне живущим припомнить случай, когда небеса оставались бы совершенно безлунными или все луны собирались в одной части неба. Образование подобных скоплений обычно предвещало разрушительные ураганы, землетрясения или иные стихийные бедствия.
Практически каждый домдарец обладал элементарным запасом сведений о ночных светилах. Наблюдая заход солнца и одновременно созерцая множество лун — от тонюсеньких серпиков-улыбок на западе до полных дисков на востоке, — трудно было не догадаться, что луны сияют отраженным от солнца светом.
Но когда вдруг дюжины лун всех размеров и цветов начинают постепенно гаснуть и темнеть подобно дотлевающим угольям в очаге, в то время как маленькие звездочки по-прежнему ярко сверкают, любой здравомыслящий домдарец сразу сообразит — что-то случилось с солнцем.
Домдарцы, путешествуя ночами, лишь изредка пользовались фонарями или факелами, им вполне доставало лунного света. Но на сей раз Дузон приказал остановиться и приготовить факелы, хотя это и означало, что расстояние между Бредущими в нощи и их преследователями возрастет.
Красный огонек колдовского кристалла исчез далеко на западе, а солдаты все ещё продолжали лихорадочно прикручивать пропитанное смолой тряпье к разнокалиберным, собранным где попало кускам дерева. Они понимали, им предстоит нелегкое преследование. Колдун и его войско свернули немного к югу и теперь шагали по дороге, вместо того чтобы пробираться напрямую через поля, топча пшеницу и круша ограды. Хотя по тракту идти было легче, Маллед не сомневался — такой путь мятежников больше соответствует интересам Домдара.