Отмеченный Туманом. Заявить о себе

Федотов Алексей Александрович

Тина шагнула вперед и довольно холодно произнесла:

– Прежде чем кого-нибудь обвинять, для начала вам не мешало бы представиться, как положено и по всей форме.

Судя по их лицам, такой наезд их не особо обрадовал.

– А вы, собственно, сами кто будете? – хмуро произнес полицейский, первым узнавший Кима. Судя по выражению его лица, ему очень не понравился тон девушки.

– Перед вами не кто-нибудь, а представительница графского рода Вебер, – холодно произнесла Тина. – И я требую соответствующего обращения к себе!

Графиня

Вебер – что-то знакомое. Ким, откровенно говоря, был ошарашен.

«Если не ошибаюсь, жена наместника из этого немецкого рода. Охренеть!.. Оказывается, наша Вампирша не так уж и проста».

Полицейские тоже выглядели, мягко говоря, не лучшим образом. Особенно после того, как Тина им улыбнулась, продемонстрировав свои клыки.

– А, прошу прощения, госпожа графиня… Сержант полиции Коборев, – вытянулся в струну ближайший полицейский. Хоть он и назвался полицейским, их служба имела только косвенное отношение к данной структуре правопорядка. Они состояли в ведомстве полиции, но были частной охранной конторой.

Вслед за ним представился и второй:

– Сержант Мамаев. Госпожа графиня, – осторожно поинтересовался он, – а что вы делаете в подобном обществе нарушителя спокойствия?

Это он о Киме.

– Вообще-то, мы учащиеся небезызвестной вам Академии. А он – мой одноклассник. К тому же он ничего предосудительного не совершал.

– Но… – взгляды полицейских обратились на поврежденный столб.

– Они оскорбили мою подругу, сравнив её с уличной девкой, – пояснила Тина, кивнув на парней. – Вот баронесса Рюмина немного и вспылила.

Словно в подтверждение её слов, Вика раздавила пальцами камень, обратив его в мелкую крошку.

Ким с трудом сохранял невозмутимый вид, сдерживая рвущийся смех. Только по физическим законам челюсти не отпали на землю и глаза не покинули орбит. Но эти выражения лиц нужно было видеть. Даже жаль, что под рукой не было хорошего фотоаппарата, чтобы запечатлеть этот момент.

– За компенсацией причинённого ущерба следует обратиться к моему поверенному, – спокойно произнесла баронесса, стряхивая каменные крошки с ладони. И как-то задумчиво-прищуренно глянула на причину своего недавнего гнева.

– А, не стоит беспокоиться, – поспешил заявить тот, что назвал Вики борзой. – Если госпожа баронесса позволит, я сам оплачу ущерб.

– Если конфликт исчерпан, – беря обеих девушек под ручки, поспешил вмешаться Юра, – мы, пожалуй, пойдем. Я сказал, пойдем! – и подтолкнул подруг вперед. Если их так оставить, он даже представить не мог, чем этот инцидент в итоге закончится.

Уже удалившись метров на сто, он все же не выдержал и расхохотался.

– Это надо было видеть! – сквозь смех произнес он. – Их лица!.. Вы их морально изничтожили.

– Ну чего ты, – глянула на него Тина, чуть надув губки. – Ржешь как конь…

– Нет, девочки, вас в город можно выводить только на коротких поводках и в намордниках. Мне их даже стало чуточку жаль!

– А сам-то? – широко улыбнулась Вика. – И много у тебя таких

замечательных знакомых? Следует ли нам ожидать ещё подобных встреч?

– Надеюсь, нет, – пробормотал Ким и даже оглянулся. Но не могло же ему, в самом деле, настолько сильно не везти.

– И он ещё смеет говорить, что нас надо водить на поводке и в намордниках, – отметила его реакцию Тина, ехидно усмехнувшись.

И снова, только вспомнив о произошедшем, Юра не смог сдержать своего смеха.

– Простите, девчонки, – с трудом сказал он. – Только при мысли об этом смех меня буквально распирает.

– О да! – тоже начала хихикать Тина. – Надо было видеть их, особенно в тот момент, когда Вики раздавила тот камень!

– Подумаешь, – Виктория чуть состроила рожицу. – Я и не такое умею, – и тоже засмеялась. – Но выглядели они действительно крайне забавно.

Если не считать чуть подергивающегося плеча, Тим чувствовал себя почти нормально. После утреннего осмотра лечащий врач обнадёжил его, что легкая контузия не нанесла никакого вреда. Перед уходом он обернулся и сказал:

– Я дал разрешение на ваше посещение, и там, в коридоре, вас уже дожидаются первые посетители.

От этого известия Тим испытал легкое волнение. Но каково было его разочарование, когда в палату вошел уже знакомый ему грузин.

– Мы снова встретились, – произнес тот, присаживаясь на стул у кровати. – Как ваше самочувствие?

– Вполне сносно, – заверил его Тимофей. – Вы ко мне по какому-то делу? – он решил не затягивать этот визит. Уж слишком от этого кавказца веяло «конторой», от которой любой нормальный человек старался держаться подальше.

– Вообще-то, я здесь, чтобы сделать вам некое предложение, – признался Антадзе. – Но, пожалуй, мы поговорим об этом позже. А сейчас с вами хочет встретиться кое-кто другой, – он снова встал. – Не скрою, вы меня очень заинтересовали.

Он вышел, оставив дверь открытой. Для чего, стало понятно уже через секунду: в палату вкатилась коляска с Рейчел.

– Привет. – Как-то ему стало не по себе от её взгляда. И её это «привет» прозвучало как-то безэмоционально и слишком уж спокойно.

– Как ты? – все тот же ровный тон, внушающий опасение. – Ничего не болит?

– Я нормально, – заверил её Тим. По своему опыту он знал, когда она вот такая, внешне спокойная, это страшнее всего.

– Точно нормально? – переспросила она, а затем велела: – Наклонись, – и глянула ему прямо в глаза. – Голова не болит? Не кружится?..

– Да уже все нормально, правда!

И…

Последовала хлёсткая, но сильная пощечина узкой ладошкой, от которой его голову мотнуло вбок.

– Не спросишь, за что? – спросила его она.

– Если спрошу, то получу вторую, – заметил он. Но почему-то испытал от этого облегчение. Если дошло дело до рукоприкладства, то значит, действительно сильно за него переживала. Куда страшнее видеть её до самого конца спокойной и равнодушно-холодной.