Отмели Ночи
Шрифт:
В лавке взвихрилась пыль, словно откуда-то снизу повеяло ветром.
– Воин приблизился к корню и извлек его из земли. Неожиданно он ощутил сильный голод и, отрезав кусочек корня, съел его.
Аптекарь убирал оставшиеся пакеты. Ронин смотрел на него как завороженный.
– И тогда, как гласит предание, воин стал больше, чем человек.
– Богом?
– Возможно. – Аптекарь пожал плечами. – Если вам так больше нравится. Это всего лишь легенда.
– Не очень веселая, как вы говорили.
– Да, это правда.
Старик моргнул. Глаза его показались
– Воин действительно стал чем-то большим, чем человек, но при этом он превратился в угрозу старым законам, потому что теперь уже никто в мире не смог бы выстоять против него. И тогда против него выпущен был самый страшный противник. Дольмен.
У Ронина закружилась голова. На мгновение ему показалось, что выложенный плиткой пол аптеки превратился в реку. Он сделал усилие, чтобы восстановить дыхание. Откуда-то эхом прокатился смех.
– А что такое Дольмен? – Собственный голос казался Ронину чужим и далеким.
– Древнейший из древних, – тихо ответил аптекарь. – Воплощение всех первобытных страхов. Кошмары ребенка, который боится темноты и остается во тьме один. Жуткие видения, выпущенные на волю, воплощенные в теле и получившие осязаемость.
Сухой ветер пронесся в глубинах его естества. Ронин невольно поежился.
– Разве такое возможно?
Лишь шепот среди вековой пыли.
– Это чудовищная тварь.
– Откуда она?
– Быть может, из корня?
– А откуда тогда корень?
– То неведомо даже богам...
– Она хочет видеть тебя.
– Хорошо, значит, вернулась.
– Она просила тебе передать, чтобы ты подождал ее.
Он рассматривал Мацу в коричневатом свете. Узкое лицо – точеное и совершенное, точно работа мастера-ваятеля. Небольшой рот с широкими губами, огромные черные глаза, нежные, словно бархатный сумрак на морском берегу. На ней – светло-голубой халат с вышитыми на нем коричневыми цикадами. Его украшает золотая кайма и такой же пояс. Он подумал...
– Подожди ее здесь, пожалуйста, – сказала она, потупившись.
– Ты останешься со мной на ночь?
– Я не могу, – прошептала она.
Он попытался заглянуть ей в глаза.
– Юнь принесет тебе вина. – Она отвесила ему церемонный поклон.
– Что с тобой, Мацу?
Она пошла от него через зал, залитый коричневатым светом, мимо жужжания разговоров, мимо пышных шелков, мимо изящных фигур, мимо совершенных лиц.
Эти люди так и останутся для меня загадкой, подумал он.
Он нашел свободное кресло и устало присел. Почти сразу же появилась маленькая Юнь в розовом стеганом жакете. Она принесла лакированный поднос, на котором стоял кувшин с вином и чашки. Присев на корточки рядом с ним, она налила вино и подала ему чашку.
Как только он начал пить, она тихонько исчезла. Ронин смаковал растекавшееся в горле тепло. Пряный вкус вина напомнил ему, что за весь день он ни разу не поел по-настоящему.
Аптекарь, закончив с рукой Ронина, снова принялся возиться с женщиной. Ронин вынул меч, отвернул
Его отвлек тихий возглас. Старик, похоже, обнаружил рану на теле женщины. Он закрепил повязку на внутренней поверхности ее бедра.
– Не меняйте повязки, даже если она загрязнится. Под ней – лекарство.
Тут аптекарь увидел свиток в руках у Ронина и замотал головой.
– Вы знаете, что это?
Старик отвел взгляд.
– В этом деле я не смогу вам помочь.
– Вы даже не посмотрели. – Ронин протянул ему свиток.
– Не имеет значения.
Глаза у Ронина сверкнули.
– Имеет, холод вас побери! Вы – единственный из всех, кого я встречал в Шаангсее, знаете о Дольмене. А раз вам известно о его существовании, вы должны знать и о том, что он снова выходит в мир человека.
Усталые глаза старика смотрели на него без всякого выражения.
Отчаявшись, Ронин сказал:
– Его подручные уже рыщут по улицам города. Сегодня утром Маккон совершил убийство.
Уголки губ старика слегка задрожали, и он, похоже, начал потихонечку выходить из состояния застарелых страданий и боли.
– Почему вы вообще обратились ко мне? – спросил он надтреснутым голосом, искаженным страхом и чем-то еще, непонятным. – В жизни моей не было ни единого дня, когда бы я не страдал, а прожил я немало дней; теперь я хочу одного – чтобы страдания мои закончились.
– Вы желаете гибели человечеству? – Ронин вдруг рассвирепел. – Если вы промолчите о том, что, возможно, вы знаете, вы становитесь пособником Дольмена.
– Грядет рассвет новой эпохи. Человек должен сам позаботиться о себе.
– А вы разве не человек?
– Я не могу прочитать этот свиток.
– Тогда скажите, кто может.
– Вполне вероятно, что больше никто. Но я вам вот что скажу. Дольмен действительно идет сюда, и на этот раз мир может скатиться в полное забвение, а это и есть победа Дольмена. Дольмен – губитель всего живого, вечный воитель, наделенный невообразимым могуществом. И его крепнущие легионы уже выступили на севере. Ага, я вижу, что вы уже сами догадывались об этом. Хорошо. А теперь идите. Забирайте эту женщину и хорошо о ней заботьтесь. Запомните, что я сказал. Я сделал все, что мог сделать сейчас.
И что теперь делать? Когда еще его примут в Совете Шаангсея?! И он сейчас даже не может приблизиться к городу за стенами, потому что зеленые никогда не пропустят его через ворота. Кири – его единственная надежда. Она знает столько людей, многие из которых весьма влиятельны, поскольку к шафрановым дверям Тенчо каждый вечер стекаются сливки шаангсейского общества: это место предназначено для богатых и власть имущих. Среди них наверняка есть и чиновники из самого Совета. Этим надо воспользоваться, если Кири не откажет в помощи. Нужно спросить ее прямо сейчас. Времени остается все меньше. С каждым днем ледяная тень Дольмена простирается все дальше над континентом человека, а его легионы набирают силу.