Отметка Калта
Шрифт:
— И что же это за слово? — в ярости спрашиваю я, вдавливая острие меча в плоть на его горле.
— Пенетрал…
По маленькому залу разносится эхо выстрелов.
Все кончено. Азул Гор мертв. Три болтерных заряда. Два в грудь, один в череп. Оружие брата Десенора дымится в наступившей тишине.
Я оборачиваюсь к часовому, но Никодем вскидывает перчатку.
— Я приказал это сделать, — признается тетрарх, — как я тебе и говорил. Я виноват. Это была ошибка.
— Он говорил, — протестую я.
— Говорил, — соглашается Никодем. — Он уводил тебя во тьму. Ты видел, как низко пали Несущие Слово.
Я неотрывно гляжу на тетрарха.
— Мы постараемся оценивать наших заблудших сородичей по достоинству, — продолжает он. — Вся эта сцена — отсутствие оружия, глаза, выход из укрытия — вероятно, была уловкой, чтобы оказаться рядом с офицером Ультрадесанта. С целью, которая достойна жертвы. Это моя вина. Я принимаю ответственность на себя.
Тетрарх направляется к выходу из зала. Он смотрит на Десенора и кивает в направлении скрученного трупа Несущего Слово.
— Прошу, брат, разберись с этим, — произносит он, а затем поворачивается ко мне. — Я возвращаюсь к Аркрополю. Пусть сержант Аркадас закончит зачистку, а потом уходите из этого проклятого места. Помогите саперам Армии уничтожить точку входа.
— Вы не рассматриваете вариант захвата аркологии? — спрашиваю я, но в моих словах нет энтузиазма.
Тетрарх оставляет их без внимания.
— Убедись, что ничто не сможет пройти там, где мы вошли, — произносит Никодем. — Тыза это отвечаешь.
Точка входа — просто дыра с неровными краями в стене пещеры.
Мы реквизировали со склада туннельной бригады сейсмические подрывные заряды. — Это не армейские боеприпасы, и они даже близко несравнимы по мощности и точности с тактической взрывчаткой Легионес Астартес. Впрочем, в достаточных количествах — и под контролем специалиста — и сейсмические заряды справятся с задачей.
Сержант Аркадас выводит из аркологии Танторем последних своих людей. Сопровождаемые солдатами Армии, космодесантники сержанта быстро обыскали систему пещер на предмет боеприпасов и энергобатарей Легиона. Все остальное — пайки, оружие и броня — было уничтожено согласно последовавшим распоряжениям тетрарха из опасения, что оно могло подвергнуться какому-либо заражению. Клинки сломали. Пучки волокон выдрали. У болтеров взорвали казенники или испортили их примитивными заглушками.
Силы Имперской Армии, которые несут запасы собранных боеприпасов и батарей, бредут мимо под взглядом мутного глаза сержанта Брота Гродина. Гродин — отставник, один из бывших служителей Императора, назначенный командовать одним из новообразованных подразделений Веридийского Цикатрикса. Это была идея тетрарха: все цикатриции — остатки старых полков обороны, разгромленных и раздробленных в ходе наземной войны. У их камуфляжных хитонов мириад местных расцветок, каждая относится к своему подразделению обороны или церемониальной гвардии. Все солдаты носят противоосколочную конорскую броню — нагрудники, фартуки и щитки. У шлемов с визорами есть защита носа и скул, любимая многими ополченцами Калта. Каждый вооружен потрепанным щитом, коротким клинком и висящим на ремне лазерным ружьем-фузеей.
На открытых предплечьях и бедрах ужасающие радиационные ожоги и рубцы от солнечного излучения. Это ныне печально известная Отметка Калта, доказательство желания сражаться на опаленной
— Все тут м`лорд, — хрипло докладывает Гродин.
— Благодарю, сержант, — говорю я. — Не будете ли вы так добры сопроводить моих братьев-легионеров вместе с припасами обратно к Аркрополю?
Гродин кивает и уходит за своими мрачными солдатами, оставляя меня с братьями Десенором и Форнаксом сторожить пролом.
Также остается и Ионе Додона.
Она пятится назад, разматывая детонационный кабель. Мы втроем следуем за ней к выходу горного пласта, за которым установлен простой нажимной детонатор. Оборудование соответствует только горнопроходческим стандартам, однако пригодно к использованию, как и сейсмические заряды, при помощи которых Додона обрушит точку входа.
— Мы готовы? — спрашиваю я.
— Надо подключить еще два заряда, — отвечает она, ощупывая разъем кабеля. — Минуту.
Додона оказалась незаменимой. Люди Гродина обладают мужеством и мрачной решимостью, но они все сверху. Еще до столкновения сапер второго класса Додона входила в ауксилию Первопроходцев Калта. Экспертные познания саперов, более известных как «глубинники», о системах пещер, структурной целостности и взрывчатке стали мощным оружием на войне, когда та вышла за пределы обычной кампании. Стратегическое обрушение пещер и туннелей, кишевших силами культистов и выродками из Несущих Слово, спасло множество жизней и драгоценных боеприпасов.
Общий боевой счет Додоны может оказаться выше, чем у иных боевых братьев на линии фронта. Того, чего они добиваются клинком и болтером, саперы достигают при помощи миллионов тонн камня. В некотором смысле сам Калт бьется с захватчиками.
Пока мы ждем, Десенор и Форнакс смотрят в пролом, отслеживая вражескую активность. У нас не было возможности провести полный осмотр и установить все точки входа и выхода аркологии Танторем. Силы врагов могут хлынуть через нашу же точку прорыва и захлестнуть занятую нами территорию. Болтеры моих братьев должны дать Додоне время завершить работу и похоронить всех, кто может рискнуть. Пока что все тихо и неподвижно.
Бросая взгляды на снаряжение и схемы Додоны, я замечаю исцарапанный инфопланшет. На нем отображаются подробные карты аркологий, которые уже завершены или — до начала войны — находились в стадии строительства. Ведя керамитовым кончиком пальца по планшету, я двигаюсь по обрамленным колоннами туннелям магнитных вагонеток из Магнези-Юг, через точку входа и по разветвляющимся системам пещер Танторема. Палец повторяет мучительный маршрут нашего наступления. Я думаю о братьях, которые погибли под моим командованием, утонув в море обезумевших культистов. Чувствую, как подошвы скользят по крови верных цикатрициев, и заново переживаю столкновение нашего строя с толпами фанатиков Несущих Слово, как будто корабли бьются о скалы на мелководье. Затем я дохожу до подземного озера, где мы схватили Азула Гора. К моему собственному удивлению, палец движется дальше, упираясь в одинокую метку на планшете: «Пенетралия».