Отмороженный 12.0
Шрифт:
Пересечь такое я не рискнул — взял еще больше в сторону, намереваясь в ближайшем предгорье перескочить в заросли.
— Руперт, прием! Я рядом, но чем дальше, тем больше шансов быть обнаруженным, — сказал я по рации, но предварительно вылез из кресла и убедился, что дверь закрыта на замок.
— Так ясен пень, — хмыкнул Руперт. — А ты пилотку себе уже сделал?
— Нее, — протянул я, — гребень мешает, не держится.
— Жаль, а то оргенум-то искажает излучение сканеров.
— Нет, но спасибо, что предупредил. Жди, скоро буду!
Я посмотрел на карту, на маркеры, отображенные сканером, и прикинул возможную корректировку, с учетом новой информации. Похоже, войди я в «черный лес» мог бы сразу и нарваться. Может, и не сразу, но плюс-минус километр точно.
Спрятал байк, запихнув его под полуразвалившуюся времянку (стальной контейнер без окон и шлюза) и присыпал все это снегом. Оглянулся по сторонам, исключая визуальное обнаружение, и на айсборде тенью проскочил до первой ямы, оставшейся от корней оргенума.
Яма была большой. Вполне могла заменить рампу для моей доски, реши я тут покататься. Раньше на Большой земле я часто видел ямы от поваленных ураганом деревьев. По сути, готовые землянки, но здесь можно было целый дом построить. Получалось, что корневая система оргенума раз в десять больше самого оргенума. Или я не знаю технологии выкорчевывания и под каждым кустом еще нужно было клад искать.
Сканер пискнул, обозначив приближение энергетического объекта. Судя по данным рядом был фоггер, двигался всего метрах в пятистах от ямы, в которой я сидел. Я активировал снайперку и, используя, как лестницу, пустые лунки от вырванных корней, вскарабкался наружу. И никого не увидел.
Темнеющее небо, редкий снежок, темнеющий силуэт города справа и серая лента кривых карликовых деревьев слева. Вот тебе и искажение.
— Алекс, они рядом, — послышался шепот Руперта.
— Уверен? Может, искажения?
— Уверен, я их слышу. Щас они меня найдут и сделают очень грустным, — вздохнул Руперт. — Я тогда у вас поживу еще недельку-другую, хорошо? А то я сам не справлюсь, мне тяжело даются расставания с дроидами. Сам понимаешь…
— Так, — я встряхнулся, чувствуя, как планка моей гостеприимности сейчас натужно затрещала. — Соберись, сейчас буду уже.
Я выпрыгнул из ямы и перелетел до следующей. Оттуда еще сразу через две и оказался под первым «кустом» за мгновение, как опять запиликал сканер. Показал сразу два объекта справа и слева от меня на дальности метров по восемьсот.
Деревья оргенума будто почувствовали, как сильно я не хотел здесь разгуливать. Одно цепанула меня веткой по гребню, а второе будто специально подставило корень как подножку. Я споткнулся, пролетел немного вперед, а подняв глаза, визор к визору уставился на элитного фоггера.
Секундное замешательство произошло у нас обоих — видать, оба сопоставляли данные
Я перехватил руку замершего фоггера, протолкнул клинок глубже и, сделав шаг вперед, аккуратно положил дроида между корней. Присел над ним и огляделся.
М-да, за снятие часового ставлю себе пять баллов, а вот за его обнаружение полный неуд с отправкой на пересдачу. Благо где-то рядом шарился второй.
На сканер уже даже смотреть не стал. Слух, зрение и немного нюх — активировал, считай, первобытные инстинкты с поправкой на то, как это интерпретирует дроид.
Синхронизированный запах неожиданно был приятным — смородиной (но не ягодами, а листьями). Если после обработки химией оргенум не потеряет запах, то я готов пересмотреть свое отношение к декору на «Тридцать седьмой».
Зрение, наоборот, свою информативность потеряло — наползающие сумерки стали плотнее, будто напитавшись тьмы от криворастущих во все стороны веток и стволов. Зона видимости сузилась до десяти метров, и в каждом просвете, теперь мелькало новое дерево.
Оставался слух — легкие поскрипывания веток со всех сторон и один едва уловимый шорох сзади. Раздался звук активации навыка — тихое нагнетание, похожее на гудение индуктора.
На звук я и среагировал — кувыркнулся в сторону, в полете метнув метательный нож. Развернулся и метнул следующий — уже прицельно в визор застывшего фоггера. Первый нож торчал из плеча и слегка светился по краям раны нейротоксином.
Получив в лоб, дроид плашмя рухнул на спину. Стукнулся о дерево оргенума, хрустя поломанными ветками.
А следом по всему лесу заорала сирена. По выкрученным на максимальную мощность микрофонам (слух я аппаратными методами напрягал) ударила волна, сравнимая с противовоздушной тревогой. В небо ударили лучи прожекторов, будто фоггеры ждали атаку с воздуха. Часть почти сразу сместилась на уровень леса, но кроме демаскировки собственных позиций, фоггеры этим ничего не добились. Видимо, сами это поняли — свет постепенно начал гаснуть. А потом и сирена затихла, сменившись на отчетливый собачий лай!
Либо у меня уже галлюцинации от этого места, либо у фоггеров гавкающие аналоги рапторов или химер.
— Алекс, тебя я тоже слышу, — радостно, чуть ли не хрюкал Руперт. — Я надеюсь, что хоть сейчас-то ты уже в пилотке? Оргенум может сбивать запах.
— Ну как тебе сказать, — прошептал я, быстро обыскивая фоггеров. — Немного не до того было. Но все к этому идет…
Я подхватил два ремкомплекта, глянул на логи, что и опыт собран, и бросился между деревьев в сторону подальше от лая. Помчал, перепрыгивая через корни, а где-то и хватаясь за ветки, чтобы не заносило на поворотах. Удивительным образом — еще пару минут назад такой неприветливый лес, мигом стал таким родным!