Отморозки
Шрифт:
– Не твое собачье дело! – внезапно взорвался Бобров. – Будет мне еще указывать всякий лох вонючий!
Николай в ответ промолчал, а Городецкий не выказал ни малейшего желания вступиться за родственника. Он также пребывал в отвратительном настроении, горько сожалел, что поддался на дядины уговоры. Набитый золотом вертолет казался ему в настоящее время несбыточной мечтой, миражом. «Все подохнем в этом гнусном лесу», – в отчаянии думал Костя.
– Пошли, ребята, – спустя полчаса осторожно предложил Коровин. – Осталось рукой подать! До захода солнца обязательно успеем!
Матерно ругаясь, бандиты с неохотой поплелись за своим проводником.
Коровин не врал. Солнце только-только начало клониться к горизонту, когда он резко остановился и с торжеством указал
– Там! Пришли наконец!
– Тихо! – прошипел Лазарев, прижимая палец к губам. – Послушайте!
Из чащи доносились возбужденные человеческие голоса.
– Конкуренты, твою мать! – процедил сквозь зубы Бобров. – Придется кончать!
– Ребята, вы сдурели? Не надо! – возмутился не привыкший к подобным делам Николай, но тут на затылок ему обрушился тяжелый приклад крупнокалиберной двустволки, и Коровин, не издав ни звука, ничком рухнул на землю.
Глава 2
– Иван, это, наверное, тот самый вертолет! – радостно говорил молодой охотник другому, усатому мужчине лет пятидесяти. – Мама моя! Сколько золота! Вот повезло!
Они забрели сюда случайно, в поисках дичи, которой в последнее время становилось все меньше и меньше. Безжалостная вырубка леса, а также расплодившиеся в бесчисленном множестве браконьеры делали свое черное дело.
Пожилой довольно улыбнулся. «Теперь можно переехать в большой город, спокойно жить, не рыская ежедневно в поисках куска хлеба, отправить дочку учиться в Москву! Теперь...» – додумать он не успел. Тяжелая пуля шестнадцатого калибра разворотила голову и отшвырнула мертвое тело на пару шагов назад. Молодой даже не успел удивиться. Выстрелы из трех двустволок превратили его в кровавое месиво.
– Нормалек! – самодовольно улыбнулся Городецкий. – Одной проблемой меньше!
Четверо бандитов неторопливо спустились в лощину и, равнодушно перешагнув через изуродованные трупы, направились к вертолету. Внутри было душно и пахло смертью. На полу лежали вповалку скелеты. Только один, с расколотым черепом, вцепился костяными руками в штурвал. Видимо, пилот до последней секунды пытался посадить машину.
– У-у-у-у!!! – застонал Бобров, увидев в салоне груду золота. Лицо его приобрело дикое выражение. В глазах полыхнуло адское пламя. Остальные выглядели не лучше. В душе каждого бушевал ураган страстей. Несколько часов ушло на то, чтобы вытащить добычу наружу и пересчитать. Лишь после этого Городецкий вспомнил о родственнике.
– Надо поглядеть, как там дядя, – сказал он. – Ты, Витька, чересчур сильно его пригрел. [1]
– А, ерунда! – отмахнулся Лавров. – Бородатый болван мог нам всю малину испортить.
Между тем заметно стемнело. Забросив тела убитых охотников в вертолет, трое бандитов принялись разводить костер, а Городецкий отправился наверх, за дядей. Коровин был жив, но до сих пор не пришел в сознание. Из разбитой головы натекла изрядная лужа крови. Несколько секунд Сергей соображал, что предпринять, потом, кряхтя от напряжения, взвалил его на спину. Николай слабо застонал.
1
Ударил.
– Ладно, не ной, заживет твоя башка! – утешил Городецкий.
Глаза Коровина на секунду открылись.
– Сво-олочи!!! – прохрипел он, снова впадая в забытье.
В эту ночь Константин Бобров спал плохо, как все люди, утратившие душевное равновесие. Нет, Боброва не мучили угрызения совести. Он давным-давно забыл, что это такое. Его терзали размышления совершенно иного рода. «Проклятый лох! – яростно думал бандит, косясь в сторону неподвижного темного тела Коровина с перевязанной головой. – Как тащить назад такую тушу? Сил еле-еле хватит золото унести! Да и на хрена он нам сдался? Дорогу мы теперь знаем, а этот козел как пить дать настучит мусорам про мокруху! [2]
2
Убийство.
3
Убили.
4
Золото.
Бобров сел и внимательно прислушался. Ничего подозрительного. Обычные звуки ночной тайги, потрескивание углей в костре да храп приятелей.
В бездонной вышине темного неба ярко светила луна. Бандит осторожно извлек из рюкзака целлофановый пакет.
Николай Коровин очнулся давно, однако не подавал вида. Он наконец-то осознал, с какими ублюдками связался, и клял себя за глупость. Коровина не смущало, что его двоюродный племянник бандит. Среди них разные люди встречаются, но Сережкины дружки оказались натуральными отморозками. Он заподозрил это еще во время похода и окончательно понял вчера. Убили двух ни в чем не повинных людей, ему самому разбили затылок прикладом. Неужели им мало найденного золота? Там не то что на пятерых, на двадцать человек с избытком хватит! Сережка – гаденыш! Даже не промыли рану! Замотали кое-как грязными тряпками. Заметив действия Боброва, Николай насторожился. Годами проверенное чутье подсказало – дело нечисто! Этот тип вызывал у Коровина наибольшее отвращение. Скользкие манеры, злые мышиные глаза, плоские и грязные остроты...
Николай осторожно пошевелил руками. Когда-то он служил офицером в воздушно-десантных войсках и в совершенстве владел приемами рукопашного боя, но сейчас... Ватное тело слушалось плохо, голова кружилась, в ушах раздавался непрерывный звон, во рту ощущался привкус крови. Тем не менее Коровин собрал волю в кулак и приготовился дорого продать свою жизнь.
Бобров приближался к жертве вкрадчивой походкой шакала. Предстоящая задача не представлялась ему особо сложной. «Лох без сознания. Надеть на башку целлофановый пакет, подержать пару минут, и все! Когда действуешь удавкой – на шее остаются характерные следы, а так – поди докажи!»
На всякий случай еще раз оглядевшись, бандит склонился над неподвижно лежащим телом. В тот же момент Коровин, до сей поры казавшийся живым трупом, чудесным образом ожил. Левой рукой он захватил волосы на затылке Боброва, правой – челюсть и резко рванул голову против часовой стрелки, стремясь сломать шею. Будь Николай здоров – бандит скончался бы мгновенно, даже не успев понять, что с ним случилось. Но сейчас он просто отлетел в сторону. С трудом удерживая остатки сознания, Коровин нанес удар пяткой сверху из положения лежа. На этот раз ему повезло больше. Тяжелый кирзовый сапог, с размаху врезавшийся в низ живота, заставил Боброва скорчиться от боли и заорать дурным голосом.
Крик и шум борьбы разбудили остальных. Первым на сложившуюся ситуацию среагировал Александр Лазарев. Заметив тянущегося к двустволке Коровина, он, недолго думая, выхватил из-за пазухи пистолет, который таскал с собой повсюду, и выпустил в широкую грудь Николая полную обойму. Массивное тело грохнулось на землю, из ран потоком хлынула кровь.
– Все сгинете здесь, мерзавцы! – нечеловеческим, страшным голосом произнес Коровин и забился в агонии. Далеко-далеко в лесу тоскливо завыл одинокий волк.