Отморозок 5
Шрифт:
— Конечно загляну, — ухмыльнулся Жорж у которого мигом затвердело в паху от такой картины.
— Только шампусик и конфеты захвати с собой, — Танечка сделала умильные глазки.
— Само собой красавица, жди меня и я приду. — Подмигнул ей Жорж, шлепнул ладонью по тугому бедру прикрытому только тонкой тканью халата и повернулся чтобы отправиться к себе в берлогу. Ему нужно было обсудить с ближниками сложившиеся обстоятельства.
— Слышь, бля, Абай, я че-то не понял, ты че там у себя на объекте развел? — Над съежившимся на койке Абаем навис лысый Дато, который, вообще-то по призыву был младше, но сейчас это уже ни имело
— Они на нас сразу всей толпой навалились, — оправдываясь пробурчал Абай, не поднимая глаз. — Их было больше в два раза. Мы ничего не смогли сделать против такой толпы.
— А меня, с какой стороны это должно волновать? — Вмешался в разговор Жорж, который до этого, молча, сидел на стуле, давая возможность своему преемнику Дато первым спросить с Абая. — Ты был поставлен на место смотрящего. Ты не справился, с тебя и спрос. Почему за тебя не подписались твои «духи»? Там же, почти все они, твои земляки были? Это опять твой косяк. За этого русского Костыля все его люди подписываются, а за тебя твои земляки нет. Значит, это чисто твоя вина.
— Да, этот Костыль дерется как шайтан. И вообще он зверь, даже убить может. Да. — Снова попытался было оправдаться Абай. — Этот Костыль меня в первый день чуть не утопил в баке с водой. Мы на следующий день всемером против него одного дрались, и не смогли его победить. Когда прапор приехал, мы с Бабаем спецом типа траванулись консервами, чтобы оттуда побыстрее свалить и тебе все рассказать.
— Че ты мне тут горбатого лепишь, всемером они не смогли навалять одному «душаре». Да потому, что вы все чмошники, поэтому и не смогли, — презрительно сплюнул на пол Засеев. — Через несколько дней я организую туда машину. С вами поедут Дато, братья Резвановы и Коба. Они там Костыля и всех «духов» на четыре кости поставят, и порядок на объекте наведут. А ты с твоими людьми им поможете. Понял меня?
— Понял, — пробурчал Абаев, не поднимая глаз на Жоржа.
— Все на этом, — вставая со стула, кивнул Засеев. Посмотрев на Дато, он пошел к выходу. — Пошли отсюда, мне еще Танюхе надо на второй этаж заправить, а то так и яйца лопнут.
— Так взял бы меня за компанию, — со смехом предложил ему Дато. — Вместе мы бы ее вдвое качественней обработали.
— Ты давай, сначала с Костылем разберись, — усмехнулся Жорж, подмигнув приятелю. — А потом я тебе Танюху организую.
Локтевая защита от боковых ударов, и сразу же контратака — пинок носком сапога в голень и следом двоечка боковых в голову. Шесть пар пацанов в одних только армейских штанах и сапогах в челноке поочередно нарабатывают эту простую связку и защиту от нее. На левой голени у каждого привязана толстая дощечка, куда и надо бить сапогом. Это мы специально придумали, чтобы не поломать друг другу ноги. Даже в этом случае, бить сапогом нужно не в полную силу, а только отмечая удар, иначе и дощечка долго не выдержит. Боковые руками в голову бьем в полную силу, но не кулаками а ладошками, чтобы пацаны чувствовали и учились ловить на вздернутый локоть настоящий удар, а не его слабую имитацию. Иначе в драке их посносят амбалы Жоржа.
Я заставляю своих пацанов нарабатывать эту связку сотни раз в день, добиваясь от них полной четкости исполнения. Ничего
Пацаны стараются изо всех сил, но получается далеко не у всех. Поэтому фонари под глазами, звон в ушах от пропущенной плюхи и гематомы по всему телу — это у нас в порядке вещей. Но никто не жалуется, все понимают, что эти весьма болезненные уроки уже совсем скоро пригодятся. Нам никто не простит выступления против сложившегося в части порядка, и будут пытаться всячески прогнуть и сломать, примерно наказав в назидание всем остальным. А нам и не нужно ничьего прощения. Мы будем выгрызать право оставаться собой и не становиться ничьими игрушками, буквально своими зубами. Именно поэтому, несмотря на тяжелую физическую работу на стройке, по утрам и вечерам вся моя группа усердно тренируется, готовясь к будущим схваткам.
Неподалеку от основной группы работают отдельно лидеры: Рамзан, Эдик, Карасев, Терещенко и, как не странно, Бергман. Я поставил Ромку в группу к лидерам, потому, что за три месяца учебки уже неплохо натаскал его по физухе и азам рукопашки. С начинающими ему уже не интересно работать, а за лидерами нужно тянуться. Когда ты тянешься за лидером, прогресс идет гораздо быстрее. Безусловными лидерами в «старшей» группе являются Рамазан и Эдик. С Рамазаном понятно, он чем только на своем веку не занимался, да и в учебке мы с ним работали постоянно, и там он неплохо спрогрессировал. А вот Эдик, к моему удивлению, оказался с сюрпризом. Он ни в чем не уступает Рамазану, а в каких то показателях, даже превосходит. Он, по рассказам, вроде боксом занимался, и это чувствуется, но кроме того он не теряется: ни когда его бьют ногами, ни в захвате, ни в борьбе. В общем, на Эдика, как и на Рамазана можно делать ставку в противостоянии со «стариками».
В настоящий момент старшая группа по очереди отрабатывает бой в кругу и выход за пределы круга. Один из бойцов становится в центр, а остальные аккуратно, но чувствительно атакуют его, заставляя постоянно двигаться и уворачиваться. Задача того находится в кругу, выстоять определенное время, а лучше, вырваться за его пределы.
В кругу защищается Бергман. Ему с его «бараньим» весом и малым опытом, приходится весьма несладко против здоровяков Карасева и Терещенко, и классных технарей Рамазана и Эдика. Бергмана, конечно, щадят, но все равно, от ударов парней, он летает как лист под порывами ветра. Ромка много пропускает и стоически терпит, но при этом не сдается и даже пытается бить в ответ. Молодец! Не тушуется перед превосходящим противником.
Помимо физических тренировок, я постоянно веду с парнями беседы о страхе боли и естественно о страхе смерти. Смерть, она, как не крути, все равно придет за каждым из нас. Все живущие когда-нибудь умрут, и когда бы это не произошло, все равно умирать будет страшно. Нас всегда пугает неизвестность, ведь никто точно не знает, что ждет нас там, за последней чертой. Ну кроме меня, наверное. В моем случае, после смерти была новая жизнь, и я каким то образом проскочил на новое воплощение, минуя неизвестность. Но сейчас речь не обо мне, а о принципе.