Отомщенный любовник

Уорд Дж. Р.

– Воспитание моей матери.

Элена положила руку на его массивное плечо.

– Могу я еще раз сказать, что очень сожалею?

Он вытер рот салфеткой.

– Есть кое-что получше, что ты можешь для меня сделать.

– Что?

– Позволь мне позаботиться о тебе. Чтобы ты могла искать работу, которая тебе будет нравиться, которой ты захочешь заниматься, а не хваталась безумно за первую попавшуюся, лишь бы иметь возможность платить по счетам. – Он поднял глаза к потолку и положил ладони себе на грудь, как будто пребывая в очень подавленном состоянии. – Это

бы так облегчило мои страдания. Ты и только ты в силах спасти меня.

Элена рассмеялась, но не смогла до конца поверить в его веселость. Она чувствовала, что за всем этим скрывается боль; о ней говорили тени под его глазами и напряженная челюсть. Было ясно, что только ради нее он старается делать вид, что все нормально, и, хотя она очень ценила это, Элена не знала, как заставить Ривенджа прекратить притворяться, не надавив на него.

Они до сих пор были чужими друг другу, не так ли? Несмотря на то время, которое они провели вместе за последние пару дней, что ей на самом деле было известно о нем? Его родословная? Рядом с ним или же во время телефонных разговоров у нее возникало чувство, что она знала все, что нужно… но реально, что связывало их?

Он нахмурился, опустил руки и снова начал нарезать свою пиццу.

– Не ходи туда.

– Прошу прощения?

– Я о том, куда уводят тебя твои мысли. Это место не для нас с тобой. – Он отпил вино. – Не хочу быть грубым и читать твои мысли, но я улавливаю, что ты чувствуешь, и это отдаленность и холод. Не то, что мне нужно. Не тогда, когда это касается тебя. – Его аметистовые глаза смотрели прямо в ее. – Ты можешь доверить мне заботу о себе, Элена. Никогда не сомневайся в этом.

Глядя на него, она поверила ему на все сто процентов. Абсолютно. Безоговорочно.

– Да. Я верю тебе.

Что-то мелькнуло на его лице, но быстро исчезло.

– Хорошо. А теперь, заканчивай свой ужин и приходи к осознанию того, что моя помощь – именно то, что тебе нужно.

Вернувшись к еде, Элена медленно резала и жевала пиццу. Закончив, она положила серебряные приборы на правый край тарелки, вытерла рот и сделала глоток вина.

– Хорошо, – она взглянула на него. – Я позволю тебе помочь мне.

Когда он широко улыбнулся, потому что добился своего, она поумерила его радостное удовлетворение.

– Но на определенных условиях.

Он засмеялся.

– Ты накладываешь ограничения на подарок, предназначенный тебе самой же?

– Это не подарок. – Она смотрела на него очень серьезно. – И только до тех пор, пока я не найду любую другую работу, а не работу моей мечты. И я хочу отплатить тебе.

Его удовлетворение слегка померкло.

– Мне не нужны твои деньги.

– И я чувствую то же самое относительно твоих. – Она сложила салфетку. – Я знаю, ты не бедствуешь, но это единственный способ для меня принять твою помощь.

Он нахмурился.

– Никаких процентов. Я не приму ни цента сверх того что дам.

– Договорились. Вытянув ладонь, она ждала.

Он выругался. Затем снова.

– Я не хочу, чтобы ты возвращали мне эти деньги.

– Настаиваю.

После того, как его рот

исполнил несколько явно нецензурных движений, Ривендж протянул ей свою руку для пожатия.

– Ты неплохо умеешь торговаться, знаешь ли, – сказал он.

– Но ты уважаешь меня за это, правда ведь?

– Ну, да. И от этого я хочу увидеть тебя абсолютно обнаженной.

– Ох...

Элена покраснела с головы до пят, когда Рив соскользнул со своего стула и навис над ней, обхватив ее пылающее лицо ладонями.

– Ты позволишь отвести тебя в мою постель?

Из-за блеска его пурпурных глаз, она была готова позволить ему взять ее прямо на этой чертовой кухне, если он пожелает.

– Да.

Рычание вырвалось из его груди, когда он поцеловал ее.

– Знаешь, что?

– Что? – выдохнула она.

– Это был правильный ответ.

Ривендж поднял ее со стула и быстро, нежно поцеловал. С тростью в руке, Рив повел ее в другую часть пентхауса, через комнаты, которые она еще не видела, и мимо вида ночного города, на который она в этот раз не обратила никакого внимания. Ее занимало лишь густое, пульсирующее ожидание того, что он собирается сделать с ней.

Ожидание и... чувство вины. Что она могла ему дать? Сейчас Элена снова желала его в сексуальном плане, но он-то все равно не испытает облегчения. И хотя он говорил, что что-то получает, когда занимается с ней любовью, она чувствовала себя так, словно она…

– О чем ты думаешь? – спросил он, когда они вошли в спальню.

Она взглянула на него.

– Я хочу быть с тобой, но... Я не знаю. У меня такое чувство, будто я использую тебя или…

– Это не так. Поверь мне, я хорошо знаю, что такое быть использованным. Происходящее между нами не имеет с этим ничего общего. – Он предугадал ее вопрос. – Нет, я не могу говорить об этом, потому что мне нужно... Черт, я хочу, чтобы все было просто, когда мы вместе. Только ты и я. Я устал от остального мира, Элена. Я чертовски устал от него.

Это связано с другой, подумала она. И если он не хотел, чтобы та женщина, кем бы она ни была, мешала им сейчас? Она согласна.

– Мне просто нужно, чтобы было хорошо, – сказала Элена. – То, что между мной и тобой. Я хочу, чтобы ты тоже что-то чувствовал.

– Так и есть, я чувствую. Порой сам не могу в это поверить, но так и есть.

Рив закрыл за ними дверь, поставил трость к стене и снял соболиную шубу. Костюм под ней оказался еще одним изысканно-дорогим двубортным шедевром, на этот раз серым в черную полоску. Рубашка была черного цвета, две верхних пуговицы расстегнуты.

Шелк, подумала она. Должно быть, эта рубашка шелковая. Ни одна другая ткань не источала такого люминесцентного свечения.

– Ты такая красивая, – сказал он, смотря на нее, – сейчас, окруженная светом.

Она взглянула на свои черные брюки Gap и двухлетнюю трикотажную водолазку.

– Должно быть, ты слеп.

– Почему? – спросил он, подходя к ней.

– Ну, я чувствую себя последней дурой,– Она пригладила свои старенькие брюки. – Но мне жаль, что у меня нет одежды получше. Тогда я была бы красивая.