Оторванная от тебя

Роуз Нэшода

Я почувствовала себя голой, в розовых пижамных штанах и белой майке. Он пожирал меня глазами, его пальцы, будто касались моей кожи, изучали меня.

Но злость способна была затмить мое смущение, так и произошло, когда я остановилась в нескольких дюймах от него.

— Мне не нравится, что ты здесь.

— Мне не нравится, что ты гуляла ночью одна, пьяная.

— Я не была пьяная...

— Ты пила текилу?

Откуда он узнал?

— Ну, да, но...

— Тогда ты была пьяная. Следовало попросить Кэт или Мэтта привезти тебя сюда, Эми, — он поставил

стакан с соком на стол и от этого звука мой пульс участился. Его глаза все так же неотрывно смотрели на меня. В этом он был хорош. Он мог заставить кого-угодно дрожать от страха, не произнеся ни слова.

Он кивнул в сторону спальни.

— Кэт?

Я фыркнула.

— А ты как думаешь? Отрубилась. Сейчас четыре утра, и она пьяная как бобер.

— Бобер. — Он нахмурился. — Твой отец так говорил о твоей матери.

Он помнил. Как-то вечером, я рассказала ему об этом, пока мы сидели и ели мороженное после прогулок с лошадьми. Мой отец сказал бобер, потому что мама двигала все подряд в доме, когда была пьяная. Я рассказала Логану, как отец пытался помочь маме завязать, но затем у него нашли рак легких, и через шесть месяцев его не стало. Мне было десять лет, в это же время погибли родители Кэт и Мэтта. Думаю, поэтому мы так хорошо сдружились. Мы нуждались друг в друге.

— Да.

— Почему ты убежала, Мышка?

— Мне надо объездить лошадей завтра... сегодня и...

— Прекрати кусать щеку и скажи правду. Почему ты убежала?

Черт. Я чертовки не была готова к этому разговору. Он не заслуживал знать, что его голос освещал меня как гребаный фейерверк, что если я увижу его на сцене то, это развяжет мои эмоции, и я не смогу больше сдерживать желание в себе.

Затем Логан сделал то, к чему я не была готова. Он схватил меня за руку и резко притянул к себе, второй рукой лаская волосы:

— Мне нравится твоя пижама. И эти розовые шортики... — Он завел мою руку за спину, — тоже нравятся.

Злость, где же ты? Этот парень сделал мне больно. Он уничтожил каждую частичку моего достоинства и растоптал его в пыль. Но слова Логана были эротичными. Чувственными. Будто он стоял на сцене. Он напоминал мне того, кем был прежде. Он пронизывал меня, заставлял мое тело петь. Логан был на моей кухне и пил апельсиновый сок в четыре утра, и в какой-то момент я хотела, чтобы он был здесь.

— Скульпт. Отпусти меня. — Это все, что я могла сказать, трусиха.

— Ты ушла из бара одна и пьяная. Не делай этого больше.

— Скульпт...

Он перебил меня, его голос был жестким и безжалостным.

— Нет, Эмили. Мэтт должен усвоить. Ты не принимаешь напитки от парней, никогда не оставляешь свой напиток без присмотра, ходишь в туалет вместе с кем-то, и никогда не уходишь домой одна и пьяная. Боже.

Он серьезно? Появился в моей жизни, спустя два года, растравив прошлое, рушит все, что я о нем думала и что-то требует от меня?

— Я буквально вижу, как крутятся шарики в твоей голове. Прекрати думать и пообещай быть осторожной.

Хорошо, это было немного глупо. Ехать домой пьяной

в одиночестве было глупо, и несмотря на то, что я хотела, чтобы он ушел, я кивнула. Ссора с ним из-за этого все только усложнит, тем более я способна была думать лишь о его поцелуях.

Черт, мне точно нужно было в психушку

— Я хочу, чтобы ты услышала, как мы играем, детка.

— Я не хочу слушать ваши песни. — Я не собиралась мучить себя его пением. — Ты должен уйти.

— Эми, — свободной рукой, он коснулся моей шеи и погладил ее. Я сглотнула ком в горле. Он заметил. — Дай нам шанс.

— Лог.. Скульпт, пожалуйста... не надо. — Я оттолкнула его руку и шагнула назад, вернув себе способность дышать и не ощущать его великолепный аромат. Он не собирался уходить, но он должен был уйти, немедленно.

Тишина.

Было слышно, как капает вода из крана. Кап. Кап. Кап. Это сводило с ума, и я практически выдала свои чувства, пока он стоял там, не произнося ни звука.

Проклятье. Я дотянулась до раковины и закрыла кран.

Тишина.

Я ухватилась за край столешницы и продолжала стоять спиной к нему, и если бы мои пальцы могли пронзить мрамор, они бы оставили вмятины на столешнице.

Он подошел сзади, пробежал ладонями по моим обнаженным рукам, пока они не оказались поверх моих. Прислонился ко мне своей твердой грудью, и я была прижата к столу, — не убежать. Бежать некуда.

— Мышка, — прошептал он мне на ухо, его дыхание, как теплый бриз, ласкало кожу. — Не позволь ему выиграть. — Его пальцы переплелись с моими. Это было так интимно, слишком интимно.

— Ты разрушил меня. — Я едва узнала свой дрожащий голос. — Я боялась тебя. И ... и до сих пор боюсь.

— Знаю. Боже, я знаю. — Его бедра прижимались ко мне, его пах вжимался в мою задницу. — Чтобы защитить тебя, я сделаю все, что в моих силах. Я не хочу, чтобы ты боялась меня. Я все сделаю для тебя. Ты знаешь это, да?

Маленькая часть меня хотела верить ему, но остальная часть — нет.

— Я была слабой, и ненавижу себя за это.

Он выругался себе под нос и оттолкнулся от стола, я сразу почувствовала, что холод просачивается в мои вены.

— Ты самая сильная женщина, которую я знаю. Но детка, ты должна простить себя. Твое тело знает, чего хочет, твой разум и сердце — нет.

— Что? Значит нет ничего страшного в том, что ты меня трахнешь? Простить себя и наслаждаться этим?

— Да.

— Я доверилась тебе. Я умоляла. Я стояла на коленях и называла тебя Хозяином.

Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Уголки его губ опустились, а из глаз ушла темнота. Вместо этого я увидела неуверенность.

— Да. — Тихо ответил он и пробежался рукой по волосам. — Ты подчинялась мне, чтобы выжить. Если бы не подчинялась, ты бы умерла, или хуже того, тебя бы продали. Это и есть сила, Эмили. Я... я делал все что мог, для твоей защиты. Но дерьмо случается. Иногда это нельзя остановить. Я не мог остановить это, детка. — Он переступил с ноги на ногу, послышался скрип половицы. — Боже, я скучал по тебе.