Отпетые мошенники галактики

Февраль Валентин Аркадьевич

Меня пытались провести.

Меня пасли, чтобы прикончить.

Кто-то хорошо знал мою психику, если сумел убаюкать меня так, что я даже не помышлял о спрятанном в кармане револьвере.

Я почти видел снайпера. Чувствовал спиной. Интуицией.

Я даже попробовал представить ввинчивающуюся в мозг тяжёлую свинцовую

пулю. Но такое плохо получалось, так невыносимо хотелось жить.

Хотелось жить, но времени не оставалось.

 -Ты простофиля, Сэм!
– крикнул я себе мысленно.
– Падай на пол!

И я бы выполнил этот свой приказ, отданный мозгом телу. Но что-то мешало. Вероятно, полное, абсолютное отсутствие времени. Его не было.

И я уже слышал приближающийся раскалённый комочек. Я слышал его вибрацию.

Наверное, в питьё было что-то подмешано. Скорее всего, какая-то дрянь из арсенала снотворных. Ибо после кратковременного ступора, в которое питьё ввело Хитрого Лиса за мгновение до того как пуля ввинтилась в его мозг, отрава бросила Лиса на пол.

Уже лёжа, услышал я хлопок, показавшийся мне разрывом безобидной петарды.

А в следующий миг большая пуля, как тяжёлая неповоротливая муха, влетела в стройные ряды бутылок, выстроившиеся как раз позади бармена, и разнесла там всё вдребезги.

Полетели осколки стекла и брызнули струи шампанского.

Бармен медленно оседал. Хотя в поднявшейся вслед за выстрелом суматохе такой маленькой детали никто не заметил. Кроме меня, конечно.

Зажав ладонью рану в боку, кустобровец клонился влево.

Сквозь пальцы его сочилась красноватая, маслянисто поблёскивающая жидкость.

Глаза бармена смотрели в сторону выхода из бара.

Я тоже взглянул туда, скосил глаза насколько это позволяло моё весьма неудобное положение - поза скрюченного в три погибели перепуганного мужчины на полу, и увидел трёх копов с нашивками космопола на рукавах.

Полисмены топтались в дверном проеме и в руках одного поблёскивала интересная сорокадвухзарядная пушка 45-го калибра.

Последней мыслью, которую Хитрый Лис успел зафиксировать в ускользающем сознании, было радостное ощущение того, что он хотя и умирал, но не от пули. Он умирал от яда! Это было более оригинально! Во всяком случае, ему показалось стоящей смерть от яда, чем от пули.

В открытом бою меня не сразили.

Взяли обманом.

Мир

не существовал. Он словно растворился в небытии. И всё же он медленно возвращался на круги своя, обретая хотя и расплывчатые, но вполне зримые очертания.

Неопределённость злила, как назойливое насекомое. Она мешала сосредоточиться на отсутствии собственного сознания для последующего его вытаскивания из глубин небытия.

Чёрт возьми! Я так хорошо устроился, так клёво умер. Оставил в дураках всех этих несносных, суетливых людишек с их микроскопическими мелкими страстишками и непомерно раздутыми амбициями.

Они остались по другую сторону барьера. Зачем они теперь мне? На кой чёрт они мне все сдались?

И вот на тебе. Воскресаю будто опереточный Иисус с бутафорской раной в боку.

Я, конечно, с непреходящей симпатией отношусь к Спасителю, но при всём моём уважении к крестам и распятиям, смею вас заверить, я не стремился тогда повторять чей-то подвиг со славнозвестным возвратом. Отнюдь.

Но видимо тому копу, что сделал мне противоядный угол, было сиё невдомёк.

Он сделал то, что ему по штату положено, чтобы вытащить Хитрого Лиса оттуда, откуда в большинстве случаев не возвращаются, и это было законным правом блюстителя порядка.

Этот полицейский был лишь винтиком в не совсем простом механизме моей судьбы, он лишь выполнял чью-то волю свыше, вкатав мне в вену после первой порции антитоксина ещё и вторую.

На глазах я начал поправляться.

Скажу вам, не покривив душой, современная медицина творит чудеса.

Не прошло и полчаса с той минуты как я, словно кисейная барышня хлопнулся на пол, а вскоре за мою жизнь уже настолько не волновались, что усадили вашего покорного слугу на стул, и позволили даже закурить, попутно обкалывая общеукрепляющими и тонизирующими.

Тем не менее, с каждым новым уколом я становился на чуток бодрее и хитрее.

И вскоре мог дать сто очков вперёд любому записному дистрофику.

Как бы там ни было, но пока меня лечили, кто-то всё же удосужился рассказать мне, что произошло на самом деле некоторое время назад и почему меня чуть не укокошили.

Оказывается, некий бармен с самого начала не ладивший с законом, к тому же вовсе не являвшийся барменом, - и кто бы мог подумать?
– давно по этой самой причине разыскивался космополом.

По одной из версий полицейских на протяжении целого ряда лет неугомонный типчик время от времени внедрялся в обслуживающий персонал пассажирских межгалактических лайнеров и, вычислив там парочку наиболее обеспеченных и абсолютно беспечных граждан, подсыпал им в выпивку лошадиных дозы снотворного.