Отпетые отшельники
Шрифт:
И тут все кончилось... Абсолютно Всё.
Гл.1.
Попадалово.
Где-то рядом пронзительно и нудно пищала какая-то мелкая пичуга. А еще было душно. Но глаза открывать не хотелось. А вдруг мир опять захочет поиграть в чехарду...
Нигде ничего не болело, рвоты тоже не было, но и тело ощущалось не вполне адекватно. Как будто чужое и деревянное. А за глазными веками явно было светло. И еще эта пищащая птица...
Сам я вроде лежу. Довольно удобно, ничего не давит и не беспокоит. Снизу
Потихоньку открываю глаза. Прямо передо мной, в каком-то метре, затянутый бежевым пластиком или кожезаменителем потолок. Слева стенка из такого же материала. Осторожно начинаю вертеть головой и озираться.
Помещение небольшое, очень похоже на половинку спального купе вагона. Я действительно лежу под белоснежной мягкой простыней. Слева от моего ложа стенка, справа в изголовье типа откидного толстого столика, над ним занавешенное окно, судя по занавеске, небольшое, в которое вливаются лучи солнца.
Мое ложе справа огорожено невысокими, сантиметров пятнадцать, перильцами-бортиком из никелированных или хромированных прутков или трубок в палец толщиной. Бортик не сплошной, где-то в середине, в районе задницы в нем разрыв в сантиметров 60-70.
Напротив ложа справа, сразу за столиком, стенка из какого-то полупрозрачного материала. Оттуда тоже пробивается свет. Похоже на больничный боксик для особо одаренных везением.
– "видать Мишель успел-таки дотаранить меня до больницы. Откачали Пилюлькины. Господи! Это ж что ж со мной приключилось-то?"- мелькнуло в голове.
Пытаюсь пошевелиться, и первым делом сбрасываю с себя простыню. Тело слушается, но реагирует как-то непривычно. Осторожно пытаюсь сесть. Получается не сразу, но я уже озабочен другим...
– "Это как же вашу мать! Извиняюсь, понимать?...Где моё брюхо?!!! Это сколько ж дней я туточки провалялся?"
Подношу к глазам свои руки. Руки несомненно мои, но какие-то неправильные. Не так я их чувствую. Да и все тело ощущается совсем по-другому. Да и брюхо где?
В душе начинает скрестись какая-то детская обида: - Сколько лет я к нему привыкал, сперва наивно прятал, раздувая грудь. Потом маскировал широкими футболками-рубашками, покупал новые более широкие пиджаки. А в самом конце, махнув рукой, стал выставлять его почти напоказ, компенсируя это непотребство умным выражением лица.
А ведь как я гордился, глядя на своих однокашников. Я ж, как пришел из армии с 77-килограмовой тушкой при росте 175 сантиметров, так почти двадцать лет и ходил в этом весе, не убавляя и не прибавляя более полкило. А на Чужбине через несколько лет меня вдруг попёрло. Сначало незаметно, исподволь, но где-то через десять лет, в одно прекрасное утро весы мне неопровержимо доказали, што я уже вешу 85 кило. И вот тут я сдался и уже почти 10 лет вешу "всего лишь" 86 килограмм. Правда, проклятый организьм вовремя опомнился и перестал увеличивать себя, любимого. Но он жешь-сцука увеличивался тока в пузе. Ручки-ножки остались неизменными, а пузырь надулся.
Короче, обокрали демоны,
Однако, никак не походил мой боксик на больничный. Оно, конечно, чистота везде, где только возможно, стерильный пластик... Но общий вид, различные мелочи и прибамбасы явно имели другое, не медицинское предназначение.
А еще я явственно ощущал, что вся моя палата слегка покачивается, и это точно не придурь моих свихнувшихся мозгов.
Я заполошно и как-то разом вскочил... и туту же увидел всего себя в зеркале. Вернее, не себя, а довольно стройного и даже где-то симпатичного, мускулистого обормота, с усами и бородкой "а-ля дон Пэдро Зурита" из "Человека-амфибии". И этот обормот в зеркале усиленно пытался всеми своими ужимками выдать себя за меня.
Рука самопроизвольно потянулась к занавеске окна и отдернула её в сторону. Увы, вместо нормального окна мне открылся классический продолговатый корабельный иллюминатор, где-то 30х60 сантиметров. Весь такой из себя блескуче-бронзовый, с барашками и петлями для "отдраивания и задраивания".
А за иллюминатором в солнечных лучах играла изумрудная вода. А ещё в 200-х метрах, на скалистом берегу стояло какое-то здание, дальше теснились заросшие лесом, карабкающиеся наверх скалы... И всё это потихоньку покачивалось.
Так!!! Больницей здесь явно и не пахнет... От моего дома до ближайшего моря километров 300!!! С какого бы хрена меня туда везли?
Я еще раз оглядел свою каюту... Именно каюту, ибо на море железнодорожных купе и больничных боксов не бывает, на сколько я помню.
Итак, койка. Ширина сантиметров 80. Длина около 2-х метров. Встроена в нишу и огорожена разорванным по центру бортиком-перильцами. Изголовье почти вплотную прилегает к борту судна-корабля. Над ним маленький светильник на гофрированном шланге. Прямо под иллюминатором, за стенкой плещется вода. Над койкой и в ногах громоздятся какие-то шкафы.
Пол в каюте покрыт чем-то похожим на "Корк", покрытие имитирующее листовую пробку, наподобие той, что я 4 года назад постелил у себя дома на первом этаже... И тепло и гигиенично.
Общая высота каюты, судя по вытянутым рукам, около 220 сантиметров. Слева какая-то переборка. Справа от изголовья койки откидной (или нет) стол, прямо под иллюминатором, шириной около метра. Перед столом офисное кресло на колёсиках с подлокотниками и подголовником. Ещё правей стола какие-то полупрозрачные шкафы во всю высоту каюты.
В ногах койки, срастающийся с верхними полками, шкаф около метра шириной. Слева (если смотреть в сторону иллюминатора) между койкой и шкафом "в ногах", проход до противоположной стенки около метра. Сама эта стенка из явно сдвижных полупрозрачных пластиковых панелей тянулась от торцевой стенки до стола. Влево от стола шло его продолжение, на котором под углом расположился плоский плазменный экран монитора, а перед ним панель с компьютерной клавиатурой. Над монитором громоздился навесной шкаф. Такой же шкаф, только подлинней, располагался над койкой от борта до "ножного" шкафа.