Отправь их в Ад!
Шрифт:
— Вот мне интересно, — задумчиво протянул Толстый, — Что это за герой у нас появился, а? Кто может вот так запросто замочить упыря?
— Да уж, знатная бойня, — подтвердил Худой, — Разделали, как свиную тушку…
— Вот ты смог бы убить вампира? — не унимался упитанный, ткнув пальцем-сарделькой в Каланчу, — Хоть с пулевиком, хоть с ножом, хоть как?
— Ну… Только во сне, — усмехнулся Высокий, — Там я их десятками крошу.
— То-то и оно! Мы, первоклассные жандармы, но против такой нечисти абсолютно бессильны. Что из этого следует?
— Работал специалист.
— Вот
— Скажешь тоже, — покачал головой Хмурый, — Дедхантеров уже сто лет в обед никто не видел.
— Ну, положим, не сто… Лет десять, как они ушли из города.
— Сто или десять. Один хрен. Нету больше в Берлине никаких охотников!
— И все-таки… Дело рук явного спеца. Так мастерски покромсать кровососа…
— И кстати, неплохо бы выяснить, что это была за вспышка такая? — вмешался Главный.
— Александрийская Свеча, — раздался голос от двери.
У входа в комнату стоял щеголеватый молодой человек. Модный плащ, свисающий с узких плеч; темные стильные джинсы, переходящие в не менее стильные ботинки; белая сорочка спряталась под темно-синей жилеткой; на голове — мокрая шляпа с широкими полями, которую незнакомец и не подумал снимать в помещении. Выглядел незваный гость хоть и сущим франтом, но тем не менее, вполне официально.
— Свеча? — недоверчиво переспросил Толстяк.
— Алхимическое устройство, дающее чрезвычайно мощную, хоть и кратковременную, вспышку света. На известный промежуток времени дезориентирует, отключает зрение. Особенно губительно для вампиров, умертвий и прочей нежити, имеющей ночное зрение.
Парень свободно прошелся по комнате, остановившись перед Кариной. Девушка подняла голову, встретившись со взглядом проницательных темно-зеленых глаз.
Незнакомец определенно красив, и именно той небрежной легкомысленной красотой, что так нравится женщинам. Широко расставленные глаза на симметричном лице; чуть заостренные уши, будто у дальнего родственника эльфов; нос крючком, с едва заметной горбинкой; щеки худые, чисто выбритые. Лишь рот — совершенно обычный, небольшой, среднестатистический рот — выбивался из общей картины, слегка портя отличное впечатление.
— Что-то я раньше слыхом не слыхивал о всяких «свечах», — пробурчал Хмурый.
— Довольно редкая штука, — кивнул гость, — И дорогая. Использовалась, в основном, охотниками на нежить.
— Так значит, работал дедхантер? — Толстяк с превосходством оглядел товарищей.
— Я этого не утверждаю, — улыбнулся незнакомец.
— А вы кто, собственно, будете, человек хороший? — подозрительно прокаркал Главный.
Только тут до остальных дошло, что они разговорились с совершенно неизвестным лицом гражданской наружности. Парень проник в кабинет так непринужденно и естественно, что противостоять его коммуникабельности оказалось совершенно невозможно.
— Спецгвардия, — рука небрежно взлетела перед лицом жандарма, демонстрируя корочки удостоверения.
Главный изучил документ с подозрительной неприязнью, тяжелый вздох разнесся по комнате.
— Ханс Краузе… — медленно прочитал жандарм, — Дознаватель… Штабс-капитан… Еще одна «спец»! Как будто мало нам тайной полиции с их боевиками…
Молодой
Ханс опустился на корточки, жилистые ладони легли на запястья девушки, взор недовольно задержался на пластиковых кандалах. Он всматривался в лицо так внимательно, что Карина невольно смутилась, на щеки набежала краска, глаза опустились в пол.
Краузе поднялся, закончив осмотр, рука небрежно схватила со стола папку с бумагами. Уверенный взгляд пробежался по строчкам, лоб задумчиво наморщился.
— Карина Кох, двадцать пять лет, учительница начальных классов, — он взглянул на девушку, — Что вы забыли в том переулке? Впрочем, ладно. Вампир мог выбрать любого, просто не повезло.
Парень вчитывался в показания, изредка поглядывая на задержанную.
Молодая, стройная, спортивная. Одета слегка вызывающе и явно не для школы, хотя… Вот этот свитер… С такой роскошной грудью подошло бы нечто более открытое. Огромные карие глаза, где можно легко утонуть; широкий лоб, приятное круглое лицо с крохотным носиком и бледными губами. Коричневые волосы собраны в растрепанную косу, тянущуюся до лопаток. Несколько непослушных прядей, выбившихся из общей массы, обрамляют розовые щеки. Ничего необычного, но в тоже время — хороша!
— Кстати, этот… охотник, — влез Худой, — Он что-то такое сказал. «Сорок восемь». Что бы это значило? Какой-то тайный код?
— Нет. Время до превращения в вампира, — Ханс печально глянул на часы, — Я бы сказал, теперь осталось тридцать шесть.
— А потом?
— Потом… Увы, Карины Кох не станет. На свет появится зверь, жаждущий человеческой крови больше всего на свете.
На минуту воцарилось потрясенное молчание, девушка тяжело сглотнула.
— Так что же, вы бабен… то есть, потерпевшую, заберете? — со скучающим видом поинтересовался Главный.
— Увы, я ничем не могу помочь, — Ханс с сожалением глянул на молодую жертву, — Мне очень жаль…
— Да ладно, чего уж… — отмахнулся Высокий, — Больно уж она невзрачная. Шалава поди.
— Во-во! — подтвердил Толстый, — Сама, небось, нарвалась! Знаем мы таких. Только и ищут приключений на свою тощую задницу!
Жандармы довольно хохотнули над незамысловатой остротой, Карина затравленно отвела взгляд за окно, Краузе сочувственно огляделся.
— Вот смотрю я вокруг, и вижу, что девушка получше любого из вас, — мягко проговорил Ханс, — А под личинами хранителей закона прячутся настоящие мрази. Не зря, похоже, ходят слухи, что местная жандармерия крышует половину теневого бизнеса. И наркотики, и оружие, и проституцию…
— Э-э-э! Паренек! — подпрыгнул Толстый, — Не шибко ли ты умный?
— Череп не жмет? — поддержал приятеля Тощий, — Схлопотать не боишься?
— Тихо-тихо, — Высокий перекрыл дорогу возмущенным сослуживцам, — Пусть себе болтает!
— А что? За такие слова можно и ответить!
— Да, мистер Краузе, — вмешался Хмурый, — Мне не совсем понятно, на чем основана ваша смелость. Не похоже, чтобы под стильной рубашкой пряталась гора мышц…
— А мне ни к чему, — с улыбкой ответил молодой дознаватель, указывая на дверь, — Вот мои мышцы!