Отправляем в поход корабли
Шрифт:
Перед выходом конвоев штаб базы проводил инструктаж командиров кораблей и капитанов судов. Каждому [22] участнику таких совещаний предоставлялась возможность высказать свое мнение. План действий на переходе вырабатывался сообща, являлся плодом коллективного творчества.
В том, что наши морские перевозки не прерывались ни на один день, заслуга тысяч советских моряков, как военных, так и невоенных.
Команды судов торгового флота в бою действовали отважно и самоотверженно.
Транспорт «Львов» на переходе атаковали вражеские самолеты. Осколками бомб убило и ранило нескольких моряков. В трюме возник пожар - страшное бедствие, если учесть, что большую часть грузов составляли боеприпасы. С неимоверным трудом пожар
А сколько отваги проявляли моряки танкеров! Они везли огнеопасные грузы - бензин, мазут, соляр. В случае повреждения танкера пожар был неизбежен. Люди знали: если бомба или торпеда попадет в судно, горящий бензин разольется по поверхности моря и в этой огненной стихии никому не спастись. И все-таки моряки, в большинстве своем сугубо гражданские люди, спокойно несли опасную службу. Вернувшись в базу, они скупо рассказывали о походе. В своей работе они не видели ничего особенного. Меня поразил рассказ одного капитана танкера. Он мимоходом упомянул: вражеские самолеты сбрасывали бомбы с такой малой высоты, что вертушки взрывателей не успевали срабатывать. Из-за этого бомбы не взрывались. Ударится о железную палубу, подпрыгнет и скатится в море.
– Видите вмятины, - показал мне капитан, - это от них. Три штуки так стукнулись.
Три прямых попадания! Каждое из них, если бы взрыватели бомб сработали, могло привести к гибели и судна и всей команды. А капитан попыхивал трубкой, и глаза его щурились в улыбке. Я пришел на танкер, когда на нем заканчивались приготовления к новому походу. Он снова уходил в море с полным грузом бензина. Матросы деловито работали на палубе, весело переговаривались, шутили. На вмятины [23] никто не обращал внимания. Подумаешь! Обычное дело!
Как- то мы проводили в море очередной конвой: танкер «Кремль» в охранении базового тральщика «Мина», сторожевого корабля «Шторм» и трех сторожевых катеров. Командиром конвоя был капитан 2 ранга Ратнер. Обычно при таком сильном охранении фашистские подводные лодки не решались выходить в атаку на наши суда. Но слишком заманчива была цель: громадный тяжело груженный транспорт. Враг прибег к хитрости. Чтобы обмануть бдительность советских моряков, лодка зашла со стороны берега, откуда ее меньше всего ожидали. Курс конвоя пролегал вблизи берега, это затрудняло маневр кораблей, на что и рассчитывал противник. Однако наши наблюдатели вовремя заметили опасность. Увидя перископ лодки, сторожевые катера ринулись на нее. Враг успел выпустить торпеду. Капитан танкера резким поворотом вывел судно из-под удара. Катера забросали место погружения лодки глубинными бомбами. Больше она не показывалась. А конвой благополучно прибыл по назначению, доставив войскам тысячи тонн горючего.
Охотнее всего вражеские лодки нападали на одиночные суда. Помнится, мы получили тревожную радиограмму от командира базового тральщика «Белобережье»: его в течение двух часов преследовала неприятельская лодка. «Белобережье» с трудом можно было назвать боевым кораблем. Это наспех переоборудованное торговое судно, тихоходное, неповоротливое, со слабым вооружением. Лодка выпустила по нему несколько торпед. Каждый раз удавалось отворачивать от них. Командир сообщил, что лодка наконец отстала. Мы успокоились. Но, оказывается, рано. На другой день лодка снова возобновила атаки. Зоркость наблюдателей и искусство командира и на этот раз спасли корабль. Едва завидя след торпед, меняли курс, и торпеды проходили мимо. На выручку «Белобережья» из нашей базы вышли эскадренный миноносец и тральщик. Фашистской лодке пришлось поспешно ретироваться.
Наиболее ответственными были перевозки войск. Осуществлялись они чаще всего на боевых кораблях - крейсерах, лидерах и эскадренных миноносцах. [24]
Но иногда использовали для этой цели транспорты и другие суда.
В апреле 1942 года поступил приказ перевезти
«Волга», приняв на борт почти три тысячи человек, вышла в море. Рейс прошел успешно.
Чуть позже мы отправили в Севастополь части морской пехоты. На этот раз войска грузились на крейсер «Слава» в Очемчири. Здесь не было причалов, к которым мог подойти крейсер. Это значительно затрудняло погрузку, но иного выхода не предвиделось. В то время вражеские воздушные разведчики постоянно летали под Поти и Батуми, и мы опасались неприятельского валета.
Перед выходом крейсера в Очемчири я навестил командира корабля капитана 1 ранга Юрия Константиновича Зиновьева. Сообща обдумали порядок погрузки. Зиновьева беспокоила стоянка на открытом рейде: уж очень хороша неподвижная цель для вражеских подводных лодок. Я постарался успокоить командира: район охраняется нашими противолодочными кораблями и противовоздушная оборона рейда усилена.
Войска подтянули к Очемчири. На рейде ожидал крейсер. И ночью начали перевозить их на шлюпках и небольших судах. Над районом посадки беспрерывно барражировали наши истребители. Погрузка прошла организованно. Через несколько часов крейсер снялся с якоря и тронулся в путь. Он с боем прорвался в Севастополь, доставив туда морскую пехоту. [25]
В мае 1942 года крейсер, которым командовал капитан 1 ранга Ф. С. Марков, и два эскадренных миноносца в Поти приняли на борт 9-ю бригаду морской пехоты со всем вооружением и техникой. Поход был трудным. В море встретили вражеские самолеты. На подходе к Севастополю путь преградила сплошная стена артиллерийского огня. И все же «морская пехота была доставлена к месту назначения без потерь.
Осуществляя большие перевозки войск, мы старались по возможности скрыть наши действия от противника. Войска прибывали к нам ночью. Если до рассвета мы не могли погрузить их на корабли, то располагали в 10-15 километрах от порта. Днем здесь прекращалось всякое движение. Даже походные кухни отводились в сторону, чтобы не выдавать войска своим дымом.
Случалось, что погрузку нельзя было произвести за одну ночь. Тогда в первую ночь грузили на корабли артиллерию и боевую технику, тылы с материальными средствами. А во вторую ночь - людей. Все это время зенитная артиллерия и истребительная авиация базы находились в полной боевой готовности.
По дороге к причалам стояли регулировщики. Посадкой войск руководила специальная оперативная группа.
Охрана морских сообщений отнимала у нас много сил. Для борьбы с подводными лодками на маршрутах конвоев мы направляли самолеты (чаще всего летающие лодки МБР - морские бомбардировщики-разведчики) и отряды кораблей. Круглые сутки велась воздушная разведка. В районе базы конвои прикрывались с воздуха истребителями.
Походы в Севастополь не всегда кончались благополучно. Под усиленным конвоем кораблей мы отправили в осажденный город большой теплоход «Грузия». Он вез две тысячи тонн боеприпасов, в которых так нуждались в то время наши войска. У входа в севастопольскую бухту на конвой налетела вражеская авиация. Несмотря на героические усилия корабельных зенитчиков, отбить атаку они не смогли. Прямыми попаданиями бомб судно было затоплено. Чтобы выручить [26] защитников Севастополя, пришлось срочно посылать боеприпасы на боевых кораблях и даже на подводных лодках.