Отпущение грехов
Шрифт:
Я бегу к ней, и она отскакивает от уже безжизненного тела Джен.
Эви ослушалась меня, и, сделав это, она подтвердила, что она осознано взяла на себя ответственность за поступок. Крайняя степень неуважения ко мне.
Когда я подхожу ближе, ее глаза опущены в пол, словно у нашкодившего ребенка, который знает, что поступил неправильно. Я отвожу руку и бью её по лицу так, что у меня заболела ладонь. Она вскрикивает, хватаясь за лицо. Когда ее взгляд встречается с моим, ее глаза наполняются
Ее губа кровоточит, а лицо все еще покрыто порезами и царапинами. Достаточно глубокими, чтобы потом пришлось накладывать швы.
— Эзра, — умоляет она.
Я хватаю ее за волосы и запрокидываю голову назад, притягивая ее к себе. Даже через рубашку я чувствую, как ее твердые соски прижимаются к моему животу. Правда в том, что она сумасшедшая. Да, можно сбросить со счетов тот факт, что она только что убила мою бывшую девушку для секс-утех … но я не могу. Я настолько возбужден, что не могу понять в чем правда. И именно поэтому она идеально мне подходит — каждая ее испорченная, безумно красивая часть.
Но всегда существуют моменты внутренних колебаний.
— Я отчетливо помню, что запрещал тебе убивать, — говорю я с тихой дрожью в голосе.
Кровь струится из уголка ее разбитой губы. Окровавленное пальто Джен, горло Эви и ее грудь…и она смотрит на меня этими своими огромными голубыми глазами. Она прекрасное чудовище, и я чертовски сильно ее хочу, больше, чем что-либо в жизни.
— Ты сказал, что хочешь ее трахнуть, — шепчет она. — Поэтому я и убила ее, чтобы она не искушала тебя.
Моя кровь шумно бежит по венам, член пульсирует в джинсах. Я толкаю Эви и заставляю ее встать. Потом хватаю Джен за лодыжку и тащу ее безжизненное тело через кровать. Она падает на пол.
— Встань у края кровати. Раздвинь ноги и возьмись за подножку, — командую я и провожу языком по ее окровавленному рту. Она кивает и спотыкается об угол кровати. — Не смотри на меня, — я рычу, расстегиваю ремень и вытаскиваю его из джинсов.
Ее дыхание неустойчиво, маленькое тело дрожит. Страх? Волнение? Кто её знает.
С тех пор как я в последний раз порол ее, прошло несколько недель, и я ни разу не взял в руки ремень. Ремень должен служить наказанием, но слишком уж она наслаждается поркой. Нужно это изменить.
Я с улыбкой протягиваю ремень через ладонь. Это и есть власть, прямо сейчас зажатая в моих руках, и это похоже на наркотик. Я размахиваюсь и бью ее по спине, такое удовольствие я не испытывал лет с пятнадцати. Она кричит, когда удары приходятся на более чувствительные зоны, и я смеюсь.
— Такого искупления хватит, маленькая убийца?
Я делаю еще один удар, бью со всей силы, и на этот раз ее нежная кожа лопается,
— Встань!
Ее пальцы побелели, когда она с силой сжала столбик кровати. Я снова размахиваюсь ремнем, и бью со всей силы, и еще один красный рубец вздувается на ее спине, пересекая первый след от удара. Я бью ее снова и снова, наблюдая за тем, как по ее спине стекает кровь, пока не устали руки.
— Пожалуйста, Эзра! — умоляет она.
— Пожалуйста, что? — спрашиваю я, запыхавшись.
— Пожалуйста, — жалобно шепчет она, ее тело дрожит.
— Посмотри на меня, Эви, — она поворачивается ко мне, ее глаза смотрят вниз, темные волосы закрывают лицо. — Посмотри. На. Меня.
Она медленно поднимает глаза, и по ее щекам так красиво бегут слезы. Зи был прав в одном. Она красива, когда плачет.
— Ты сожалеешь о своем поступке? — спрашиваю я.
— Нет, — ее глаза смотрят в пол. — Мне не понравилось, что ты хотел ее трахнуть.
И вновь эта необъяснимо притягательная черта ее характера, поднимающая во мне желание погрузиться в нее глубоко. Я снимаю рубашку, расстегиваю молнию на джинсах, стягиваю их вместе с бельем. Она наблюдает за каждым моим движением, я подхожу и сажусь на край кровати.
— Иди сюда, Эви.
Она медленно двигается, огибая кровать, пока не оказывается передо мной. Розовые следы от ремня видны по всему ее телу.
Я хватаю ее за бедра и тяну к себе, мои пальцы обхватывают ее сбоку, и я попадаю коленом между ее ног и развожу их в стороны. Когда я снова ее тяну на себя, она падает вперед, ее колени оказываются на матрасе и расходятся в стороны.
— Я хочу тебя трахнуть, — усаживаю ее к себе на колени и прижимаюсь членом к киске. Она закусывает губу, ее пальцы цепляются за мои плечи. — Ты такая красивая, когда плачешь, Эви. — Она закрывает глаза, и по ее щеке медленно скользит слеза. Я наклоняюсь и слизываю ее с лица. — Мне нравится, когда из-за меня ты плачешь.
Обняв ее за шею, я притягиваю ее к себе и приникаю к губам. Я чувствую ее кровь на языке. Ее тело прижимается к моему, и ногти впиваются в мою кожу, я охаю от боли.
Она медленно опускает свою теплую киску на мой член, и я также медленно обнимаю ее в ответ. Она всхлипывает, и ее спина выгибается под моими руками. Кровь стекает по ним, когда спускаюсь к ее заднице, обхватывая и насаживая её на себя. Она двигается, скользит по мне, откинув голову назад.
— Посмотри на меня, Эви. — Я хочу увидеть ее боль, ее страх, ее удовольствие и ее преданность.
Ее взгляд поднимается, пока она продолжает двигаться по моему члену.
— Ты любишь меня? — спрашиваю я.