Отпущение грехов
Шрифт:
Протарахтела еще одна очередь, парнишка дернулся и покатился прямо к его ногам.
– От блин! – охнул отец Василий, и не потому, что так уж расстроился из-за еще одной напрасной смерти – некогда было расстраиваться. Просто прямо в его грудь смотрел ствол.
Только что убивший милиционера налетчик остановился метрах в шести-семи от священника и теперь определенно решал, стрелять или нет. Отец Василий посмотрел в его напряженные, быстро двигающиеся в прорези маски глаза, но не прочел ничего человеческого – ни жалости, ни страха.
Священник замер. Он знал, что сбежать уже не успеет. Оставалось
Глаза налетчика остановились. Он развернулся и легкой трусцой побежал к «Тойоте». Он бежал так спокойно и самоуверенно, словно на десять километров вокруг не было ни одного человека, способного ему помешать.
Священник испытал бурный прилив ярости, но справился с ней и стремительно бросился к милиционеру. Наклонился над ним и понял, что ничего сделать не может – пуля перебила позвоночник чуть выше лопаток.
Впереди дважды хлопнули дверцы, и «Тойота» исчезла в сумерках.
Отец Василий бросился к инкассатору, но тот выглядел еще хуже – его буквально изрешетили очередями.
Милиция появилась минуты через две. Отец Василий тут же начал давать показания, детально восстанавливая в памяти все, самые незначительные детали. Но чем больше он говорил, тем лучше понимал, что это – не просто ограбление.
Уже сейчас было ясно, что денег они взяли – кот наплакал. Не стоили эти деньги ни такого риска, ни даже такого уровня подготовки. Кроме того, убийство милиционера, совершенно сломленного страхом и желавшего только одного – жить, было почти демонстративным. Особенно если учесть, что от банка до РОВД было ровно четыре квартала. Это был вызов, наглый и самоуверенный.
На следующий день весь городок только и говорил, что об этом ограблении. Всеобщее мнение было почти единодушным – дожили! И почти каждый прибавлял: «При Медведеве такого беспредела не было!» И только главврач районной больницы со значением посмотрел отцу Василию в глаза, словно говоря: «Что и требовалось доказать».
Менты подняли на ноги всю область, но, как по секрету сказал отцу Василию знакомый лейтенант, налетчики словно испарились, и ни оперативно-розыскная работа, ни агентурная ничего, в сущности, не дали. Ни «Тойоты» такой никто не знал, ни такого почерка…
Приближенные к местным верхам круги говорили, что новый хозяин района дал начальнику милиции на розыски три дня, а кое-кто из области рассказал священнику, что все это лишь потому, что губернатор дал самому главе администрации неделю. И то и другое было похоже на правду и очень хорошо подтверждало догадку главврача районной больницы.
Но и через три дня никого, разумеется, не нашли, и кое-кто начал поговаривать, что Скобцов с новым главой не сработается. Даром что это его первый подобный прокол. А на четвертый день все снова переменилось.
Диакон Алексий прибежал в храмовую бухгалтерию и, задыхаясь, повалился на стул.
– Ваше благословение!.. Это!.. Налетчики!.. Того!..
– Успокойся, Алексий, – попытался вразумить своего помощника
– Налетчика убили! – выдохнул диакон.
– Кто?! Менты?
– Вряд ли, – сглотнул диакон. – Не по-ментовски сделано.
– А что, собственно, сделано? – заинтересовался священник и присел рядом. – Ну-ка, рассказывай…
Диакон зачерпнул из бачка целую кружку воды, выпил и немного успокоился. Но то, что он поведал, привело отца Василия в такое волнение, что он и сам вскочил и забегал из угла в угол.
Рассказанное и впрямь впечатляло. Рано утром, что-то около пяти, возле того самого банка остановилась машина. Но ни номеров охранник не разглядел, ни марки не запомнил. Потому что уже в следующие пару секунд мчался поднимать тревогу.
Как рассказал он позже, из машины выскочили два одетых в камуфляж мужика – точно так же, как в прошлый раз. Было от чего передрейфить. Но, когда через минуту с небольшим к банку подъехал патруль, никого уже не было, и только на ступенях, почти в той же позе, что и убитый инкассатор, лежал труп молодого, одетого точно в такой же камуфляж, изрешеченного автоматными пулями мужчины. А рядом с ним валялась нетронутая брезентовая инкассаторская сумка.
Но настоящий шок патрульные испытали, когда обнаружили, что чуть поодаль, там, где четыре дня назад лежал молодой милиционер, так же, на животе, раскинув руки, лежит второй труп в камуфляже.
Страшную новость попытались скрыть. Как выяснилось позже, Скобцов провел на этот счет жесточайший инструктаж, но болтунов оказалось слишком много, и к обеду все знали всё.
Оставленный кем-то намек был прост, понятен и страшен – смерть за смерть. Менты сразу же попытались установить личности убитых, но, как рассказал главврачу его бывший сокурсник, ныне заведующий областной судмедэкспертизой, лица обоих оказались буквально размозжены, а некоторых костных фрагментов попросту не хватало.
Скобцов, понятное дело, задержал всех родственников погибших охранника и инкассатора. Впрочем, женщин вскоре отпустили, но и мужики стояли насмерть. Не мы, и все тут! Хоть режьте, хоть на хлеб намазывайте! И вскоре начальник усть-кудеярской милиции был вынужден признать – это не месть родни. Но тогда чья?! Ответа не знал никто.
И лишь одно было совершенно ясно. Кто бы ни были эти «мстители», у них есть источники информации в ментовке. Так продублировать все малейшие детали мог только тот, кто совершенно точно знал все обстоятельства происшествия.
Вот в такой, нервной, совершенно нерабочей атмосфере новый глава районной администрации Николай Иванович Щеглов и собирал городской актив. Он не стал изобретать велосипед и просто продублировал стандартные, оставленные его предшественником списки приглашенных, и когда отцу Василию позвонил бывший помощник Медведева и привычным набором фраз известил о завтрашнем активе, священник немало удивился. Сохранять традиции, а тем более помощников своих предшественников было не в правилах местного начальства. Обычно под корень выжигалось все, что могло напомнить о прежнем руководстве. Так, чтобы люди поняли – новый шеф воцарился всерьез и надолго.