Отпуск на 14 дней
Шрифт:
напряжение своего хозяина, стал как-то судорожно дёргаться. Челюсть напряглась.
– Устал?
– Поинтересовалась я нарочито спокойно.
– Не угадала.
– Хрипло отозвался любимый.
Ещё через несколько минут, даймон резко снизил скорость, и через мгновение я оказалась плотно
прижата спиной к чему-то твёрдому. А спустя миг горячие губы коснулись моих. Изумлённый вздох
потерялся в требовательном, страстном, но при этом удивительно бережном и чувственном
Моей сдержанности, в большей степени основанной на удивлении, чем собственно на сдержанности,
хватило ненадолго.
Не в силах противостоять наважденью, я обвила руками шею даймона, запустив пальцы в густые
волосы на затылке, и ухнула в жаркий, мерцающе-синий колодец его глаз. Потом забыла о том, что я
есть и о том, что есть он... Просто потерялась в яростном пламени, которое жгло, но не обжигало,
ластилось к ногам и било наотмашь волнами безумия, скользило по коже, словно лёгкий ветерок, и
впивалось в душу жадными пальцами. Дыхание, запах, прикосновения любимого... Я захлёбывалась
своим синеглазым проклятьем и не хотела иного. Я...
– Тебе не кажется, что это уже перебор?!
Гневный оклик Инара мы расслышали не сразу. Хотя может и расслышали, но осознать, что кроме
нас двоих в мире есть ещё кто-то, смогли лишь через несколько секунд. И даже прервав
удивительный, невообразимо всепоглощающий поцелуй, Нагив не отпустил. Прижался лбом к моему
лбу, молча глядя в мои глаза.
С трудом приходя в себя, поняла, что ноги болтаются в воздухе, а я сама надёжно зажата между
стволом огромного дерева и мускулистым мужским телом. Но это понимание лишь де-то на самой
границе сознания, большую часть которого занимал восторг вперемешку с нежностью, досадой и
страстью, плещущийся в синих глазах наважденья. Кажется, я даже забыла как дышать.
– Нагив!
Ещё один окрик, на этот раз почти рык. И даймон со вздохом осторожно опустил меня на землю. Не
переставая придерживать за талию, развернул, прижал спиной к себе и, устроив подбородок в
волосах, воззрился на злого, как сто чертей, Инара.
Прикосновения сильного тела были приятны, как и осознание близости единственного, но ещё
больше злить волчонка не хотелось. Тем более так откровенно. Не заслужил он этого.
Пришлось взять себя в руки и отойти от проклятья. И вот, отойдя на пару шагов, я вдруг
разозлилась. Сильно. Очень сильно. Не за то, что напугал и уж конечно не за поцелуй, а за тот
собственнический жест, которым он пытался утереть нос Инару. И обидно стало не столько за
волчонка, сколько за себя. Ну да! Я эгоистка! Кто
И хотя, голову даю на отсечение, эмоции любимого в момент поцелуя явно были неподдельными,
что не могло не радовать, то его показательные объятья после... Чувствовать себя средством
доказательства мужского превосходства одной особи над другой, оказалось очень мерзко. Словно,
съев самое вкусное в своей жизни мороженное, обнаруживаешь на дне розетки таракана. Я
обхватила себя за плечи руками только чтобы не заорать. Из-за забора ближайшего дома на нас с
откровенным любопытством смотрела необъятных размеров бабища, а устраивать показательное
выступление не хотелось.
– Лена?
– Заметив, видимо, мою злость растерянно протянул Нагив и, подойдя, положил руку на
плечо.
– Гад ты.
– Тихо... Так тихо, что и сама едва расслышала, произнесла я и, дёрнув плечом, сбросила
ладонь.
Но он услышал. Точно услышал, потому что отшатнулся и со свистом втянул воздух сквозь зубы. А я
посмотрев на белого от ярости Инара и жавшуюся за его спиной испуганную Эссию, растерянно
переводящую взгляд с меня на проклятье, с проклятья на брата и с брата на меня, увидела стоящего
чуть поодаль блондина, разговаривающего приземистым мужчиной в тёмной одежде и кожаном
фартуке.
Подняла с земли сумку. Наверное, Нагив бросил, когда мы добежали до деревни. Да уж, он многое
может. Не подавая вида, что внутри всё в узел от злости скрутило, пошла к самому трезвомыслящему
и надёжному члену нашей группы. Уверена, что маску холодного равнодушия нацепила, но едва
глянув на меня, Вален покачал головой и, не прерывая беседы, протянув руку, прижал к себе
покровительственным жестом.
Потерявшись рядом с огромным даймоном, я уткнулась носом ему в грудь и замерла. Просто
стояла, отстранённо слушая расспросы блондина на счёт странностей, замеченных жителями
деревни в последнее время, и обстоятельные ответы мужчины, оказавшегося кузнецом. Стояла и
думала, пытаясь понять, что со мной происходит. И впервые за дни с момента заключения договора
со всей ясностью осознала, что... боюсь. Себя боюсь!
Нет, конечно я боялась когда мы столкнулись с талли, когда поняла, чем может грозить задержка на
Серой Пустоши, когда падала на дно чёрной воронки, когда... Да много когда, но тогда это был
конкретный страх. Страх за кого-то или страх чего-то. Тогда я боялась конкретных вещей, а сейчас
просто... боялась. Боялась и не могла понять чего именно.