Отпуск на 14 дней
Шрифт:
чуть насмешливое "пятьдесят восемь".
– Нагив, что же ты наделал.
– Простонала я, понимая, что подставила мужика по полной.
Ведь даже если конкретно ему жить, пусть не триста, пусть двести лет. .. Всего три десятилетия, и я
окажусь дамой в возрасте, а он практически не изменится! И что я тогда делать буду? Как буду
смотреть на него? А как он сам будет смотреть на меня в шестьдесят? Семьдесят? Ещё и дети... Если
у них с этим делом проблемы, я могу просто не
оставшиеся мне от силы двадцать-двадцать пять лет - ничто. Но и с другой у него ничего не выйдет,
раз уж он использовал свой единственный шанс пройти сквозь арку со мной!
Даймон остановился, обеспокоенно вглядываясь в моё ошарашенное и расстроенное лицо.
– Лена, что не так?
– Только не говори мне, что ты больше не сможешь никого провести сюда...
– Я умоляюще
посмотрела в лицо любимого и поняла: не сможет.
– А пока мы до Чаши этой не дошли, как-то можно
всё назад отыграть?
Вот теперь понимаю, что чувствовала нежить. Таким взглядом убить можно!
– Нет!
– Буквально зарычал.
– Я не отпущу тебя!
– И вдруг стиснул так, что даже рёбра, кажется,
хрустнули.
– И совсем другим, несчастным и тихим голосом.
– Что теперь не так? Что я сказал такого?
– Да как ты не понимаешь!
– Вырвалась и встала в пустоте напротив единственного.
– Вы живёте по
триста лет, а на Земле люди от силы лет сто.
– Данари, я с тобой, похоже, до конца года поседею.
– Выдохнул он устало, но с явным облегчением.
– Ты же маг, сердце моё! И посильнее меня, между прочим. То, что с Земли никакого значения не
имеет. Клятву миру принесла же? Мир её принял. Всё! С этого момента живёшь по его правилам. И,
кстати, должен тебя предупредить: со мной или без меня вероятность родить ребёнка с твоей-то
мощью невелика. Прости, сердце моё, но именно поэтому я сразу после инициации попросил мать
активировать артефакт.
– Улыбнулся даймон, поправляя выбившуюся из моей причёски прядь.
– Я не
знал ещё, что ты меня любишь, но в своём чувстве был уверен. Именно в тот день, ещё до боя с
талли осознал окончательно, что... Шансов на то, что ты пройдёшь со мной через арку, было немного,
но я понял, что ты единственная, с кем я хотел бы попытаться это сделать.
Я, открыв рот, уставилась на медленно, но верно светлеющее лицо любимого.
– Процесс активации - довольно сложный и длительный. Для этого в течение нескольких дней нужно
несколькими видами кислот вытравливать ауру того, кто собирается предпринять попытку пройти
арку.
– Попытаться?
– Уцепилась я за слово, проглотив смятение и недоверчивое ликование.
–
– Снова потянул меня за собой он, объясняя на ходу.
– Мой дед, например, пытался
провести под ней жену, с которой уже полвека прожил. Не вышло.
– Почему? Она не согласилась?
– Нет. Она арки так и не увидела.
– Вообще ничего не поняла.
– Я задумчиво почесала переносицу.
– Стесняюсь спросить, но бабушка
твоя к тому времени что, слепая была? Даже с катарактой такое яркое свечение можно разобрать, от
него же аж глаза режет.
– Нет, бабушка не была слепой.- Рассмеялся Нагив, отчего-то снова вернувшись в прекрасное
расположение духа и снова сияя счастьем как начищенная медная пуговица.
– Не все же такие
удивительные, как ты. Матушка вот, всегда очень гордилась, что отец рассмотрел арку всего-то минут
через десять и даже смог различит узор на колоннах.
– Если это - хорошо, то тебе не повезло, любимый.
– Пришлось признать очевидное.
– Почему это?
– Он даже замедлил шаг, чуть крепче сжав пальцы.
– Нечего тебе рассказывать будет. И хвалиться тоже нечем.
– Виновато пожав плечами, потянула его
вперёд по невидимой дорожке сквозь туман уже я.
– Прости, родной, но я в сиянии ничего не
разобрала. Совсем. Слишком свет яркий был.
Но проклятье почему-то совсем не расстроился. Только рассмеялся и обнял за плечи.
– Люблю тебя.
– Да? Тогда объясни, как твоя бабушка родила, если уж вам так нужно тут побывать для... хм...
обеспечения продолжения Рода?
– У бабушки только один ребёнок - моя мама, а прожили они с дедом без пяти лет два века.
–
Отозвался Нагив, всматриваясь в туман.
– Кажется, почти пришли.
– А у твоей мамы?
– Очень уж меня смущал этот вопрос. Не то чтобы я мечтала о детях, но в
перспективе... А ведь хочу! Синеглазую, как папочка, дочку и чтоб ресницы такие же длинные и
густые. Вспомнила зеркало в гостинице и хмыкнула. Пожалуй, сейчас у меня самой не хуже.
– Родился меньше чем через десять лет брака, а ещё у меня две сестры. Младшей сейчас шесть,
старшей двадцать девять. Это потому, что мама - данари отца.
– Сказал и в следующее мгновение
туман даже не рассеялся, просто исчез, а мы остались стоять в овальной пещере. Потолок и стены
были сплошь увиты каким-то плющом, усыпанным крупными белыми цветами. Каменный пол
покрывал тонкий слой мерцающего серебристого песка, а по центру стояла неглубокое блюдо.
– Ну и?
– Дёрнула я за рукав единственного.
– Нагив, Что такое данари? И, кстати, наверное, для