Отпуск с бывшим мужем
Шрифт:
— Доброе утро, милая, — спокойно говорит Тихонов, а я отшатываюсь от него, как от огня. Еще это приторно-противное «милая», тошнотворный ком поднимается к горлу.
Игнорирую его и разворачиваюсь к лестнице. Лучше поднимусь пешком.
— Часы тик-так, тик-так, недолго осталось вам, — Рома кричит мне в спину, а после заливисто смеется. Он правда сошел с ума.
До нужного номера иду быстро, без оглядки. Дохожу до двери и, без стука, заваливаюсь внутрь. Дамир сидит за столом, что-то сосредоточенно смотрит в ноутбуке. Даже не замечает, как я закрываю за собой дверь.
Спешу
— Там сверь данные за тот месяц, — говорит он и поднимает на меня голову, — о, Милен, привет, — на лице появляется улыбка до ушей.
Дамир, услышав мое имя, отрывается от экрана, смотрит сначала удивленно, а потом в глазах я вижу радость. Встает и идет ко мне, отложив работу.
— Проверю, — отвечает другу.
Подходит и сжимает в своих объятиях. Вдохнув запах его тела, я чувствую, как напряжение покидает меня, а сердце бьется в унисон с его. Дамир — моя опора и надежда. Его присутствие наполняет меня уверенностью и спокойствием. Рядом с любимым я чувствую, что нам и море по колено, мы пройдем через любые трудности.
— Ладно, голубки, поехал я в парк аттракционов с вашей дочкой, — довольно говорит Кирилл, идя к выходу из номера.
— С Яной же Катя поедет, — удивляюсь и не сразу соображаю.
— Я буду за ними приглядывать, — шутит Кир и скрывается за дверью.
— Что это с ним? — не могу сдержать улыбку.
— Что-то непонятное, — загадочно отвечает Дамир.
А после тянется к моим губам, овладевая ими. Но нет былой страсти, похоти, желания. Поцелуй наполнен трепетом, заботой. Дамир касается нежно, бережно держит в руках, словно самое ценное сокровище. Я закрываю глаза, погружаясь в этот момент, полный чистой искренности.
— Ты в порядке? — Дамир разрывает поцелуй.
Его взгляд выглядит обеспокоенным. Он не скрывает того, что сам переживает не меньше меня. Дамиру сложно ставить меня перед выбором, хотя это делает совсем не он, а отец.
— Теперь да, — прижимаюсь к его груди.
— Сходим вниз? Выпьем кофе, — он тихо спрашивает.
— Пошли, — беру его за руку, соглашаюсь. Он ушел очень рано и сразу сел за работу, ему нужно расслабиться за чашкой ароматного напитка.
Усаживаюсь за столик, Дамир уходит к бару, чтобы сделать заказ. Я уже не переживаю, как утром. С Беркутом и правда становится спокойнее. Теперь уверена на все сто процентов, что поступаю правильно. Отец не вправе разъединить нас. Мы любим друг друга, у нас прекрасная дочь.
Стоит подумать о папе, как на входе замечаю его фигуру. Он уверенно идет прямо ко мне. В горле пересыхает, ладони потеют, не отвожу взгляда от отца. Он выглядит, как всегда, безупречно. Одет с иголочки, его костюм и рубашка идеально сидят на нем, словно он только что вышел из модного журнала. Несмотря на долгий перелет, папа не потерял своего шарма.
Я знаю, что сейчас не время для слабости, что мне нужно быть сильной и решительной, как он. Но его слова бьют хлесткую пощечину.
— У тебя есть сорок минут, чтобы собрать себя и Яну, — чеканит строго, без тени колебания, не думает даже выслушать меня.
42
Слова эхом звучат в голове, и я не сразу понимаю их смысл. Но, спустя несколько секунд, до меня доходит. Отец стоит надо мной, поглядывает на наручные часы, намекая, что время пошло. Но я не собираюсь ничего делать.
— Милена, живее, — папа говорит тихо, но так угрожающе, что первым порывом хочется подскочить и побежать упаковывать чемоданы.
Встряхиваю головой, облокачиваюсь на спинку стула и решительно отвечаю:
— Нет.
Отцовские брови хмурятся, выражая его недовольство. Взгляд становится еще более строгим, и я понимаю, что мое поведение вызывает у него раздражение. Но я не собираюсь уступать. Не сегодня.
— Я сказал быстрее, — медленно проговаривает, чтобы я одумалась и побежала, но этому не бывать.
— Я никуда не поеду, — говорю громче. На удивление голос не дрожит.
Папа прикрывает глаза на несколько секунд. Ему наскучил этот разговор и уговоры, но он сдерживается.
— Твой кофе, — к нам подходит Дамир и ставит возле меня чашку.
А после Беркут поворачивается к отцу и протягивает ему руку. А тот, в свою очередь смотрит на Дамира с таким презрением, будто он самый главный враг.
— Милена, я повторять не буду, — папа игнорирует действие Дамира, словно его тут совсем нет. — Я хочу, чтобы ты немедленно собрала себя и Яну.
— Я тоже не буду повторяться, — стою на своем. — Ты даже не удосужился узнать, чего хочу я! — срываюсь на крик. Ком обиды и разочарования душит, слезы наворачиваются на глаза, но я стойко держусь. Ни одна слеза не упадет при нем.
Дамир в знак поддержки берет меня за руку, показывая тем самым, что он рядом. Он не влезает пока в разговор, это должно решаться между мной и отцом.
Папа молчит, смотря на меня строгим взглядом. Я видела этот взгляд слишком часто, чтобы не понять, что он разозлился. Но моя гордость не позволяет отступить. Я стою перед ним, сжимая кулаки, готовая бороться за свое.
На нас оборачиваются посетители, и это очень сильно нервирует отца. Он не любит, когда личная жизнь выносится на общее обозрение.
— В мой номер оба, живо! — злобно шипит отец, глядя на меня.
Дамир не отпускает меня всю дорогу и в номере отца крепко держит за руку. Я чувствую его тепло и поддержку, но в то же время, в моей голове крутятся мысли о том, почему папа так поступает. Почему он считает, что может распоряжаться моей жизнью, не учитывая мои желания и мечты? Я не маленькая девочка, чтобы нуждаться в постоянном присмотре.
— Почему ты споришь? Просто сделай, о чем я тебя прошу, — отец говорит спокойно, но таким холодным тоном, будто я одна из его подчиненных. Он никогда еще так со мной не разговаривал, даже когда я сообщила, что выхожу замуж.
— Я не твоя служанка, я твоя дочь, если ты забыл. И не буду выполнять твои команды, — отвечаю решительно. — Ты зря прилетел, — произношу твердо, без волнения. — Я не нуждаюсь в твоих указаниях или контроле. Я способна принимать собственные решения и несу ответственность за свою жизнь.