Отпуск с осложнениями
Шрифт:
Посмотрел на свои руки. Большие, ведь я же мужчина.
Длинные пальцы, ровные, чуть узловатые, такие нравятся женщинам, они считают, что длина соизмерима с другой частью тела.
Смешно, но в чем-то они правы.
Объект вышла из дверей бизнес-центра. Посмотрела в одну сторону. Затем в другую. Словно размышляла куда идти: направо или налево. Подняла голову высоко вверх. Взглянула на небо. Вздохнула. Выбрала налево. Зашагала по улице.
Прямиком к стоянке такси.
Куда она направляется? Обычно ее путь домой совершенно другой.
Убить никогда не поздно.
Мысли опять вернулись к упругим холмикам, что призывно выступали впереди объекта. Так ли они хороши без одежды, без белья? Что с ними случается, если выпустить на волю?
Растекутся ли они мягким желе или сохранят свою форму?
Насколько они настоящие?
Люблю размышлять о совершенно посторонних вещах во время слежки за объектом. Это делает мою работу интересней.
Интересно, чувствует ли она за собой слежку? Похоже, что нет, судя по поведению. Это хорошо. Это правильно. Так и должно быть. Человек не должен знать когда его жизнь висит на волоске. Иначе он начнет дергаться, суетиться. А это совершенно ни к чему. Пусть думает, что все идет так как надо.
Ну, вот. Кажется, приехали. К кому и куда?
— Пока, пока, Анита. Спасибо за чудесный подарок. Я не ожидала от тебя ничего подобного, — прощалась с подругой в дверях и все никак не могла отделаться. Она все капризничала, через раз напоминая, чего лишилась чуть ли не по моей прихоти, и как мне повезло, что у меня есть она. К концу визита у меня уже сил не было на похвалы и благодарности в адрес девушки.
К счастью на этаж приехал лифт, гостеприимно открывший свои двери. Увидев это я с радостью распрощалась с Анитой.
Забежав в лифт с облегчением вздохнула. И не сразу заметила, что кроме меня в нем кто-то есть. В кабине находился еще один человек, чье лицо невозможно было различить под широкополой шляпой, опущенной на нос и высоким воротником плаща, поднятого вверх.
Я мельком глянула на незнакомца. Мысленно подумала, что каких только чудаков не носит матушка-земля и принялась предаваться мечтам об отпуске в окружении раскидистых пальм, широкоплечих мулатов и угодливых официантов. Далее моя фантазия не распространялась.
Лифт ехал вниз, мои мысли витали где-то вверху, попутчик не шевелился, стоя истуканом. Я перестала обращать на него внимание, думая как можно выправить ситуацию и самой назначить свидание Доминику.
Кабина внезапно остановилась. Я по привычке глянула на табло, предполагая увидеть на нем цифру один. Вместо нее красовалась совершенно иная. Тридцать четыре. От неожиданности даже протерла глаза. Ничего подобного не ожидала. Как так? Почему? Что случилось, в конце концов? У
меня даже мысли не возникло, что кто-то принудительно остановит лиф посередине пути.
Мое внимание привлекло красное окошко, извещающее о аварийной остановке.
— Что за чертовщина? — воскликнула.
— Я не сделаю вам больно, если вы скажете где
произнес вкрадчивый голос прямо над ухом…
— Какая еще карта? — непонимающе воскликнула, поворачиваясь.
Перед глазами возникла черная дыра, приковывающая взор.
Нет, я не оказалась в космосе и даже не посетила сверхновую.
На меня смотрело дуло пистолета, притягивающее взгляд похлеще вспышек в ночном небе в безлунную ночь.
— Мамочка, — только и смогла прошептать, чувствуя как по спине поползла холодная струйка пота.
— Я не она, — мужской голос за кадром, вернее за дулом пистолета, явно обладал чувством юмора.
В другой ситуации я бы даже взглянула на шутника. Однако зияющая чернота зева пистолета меня не отпускала.
— Где карта? Повторяю последний раз.
Мое сердце пропустило пару ударов.
— У меня ее украли…, - внезапно вспомнила потерянную навсегда сумочку. И мне стало так грустно, что чуть не всплакнула.
Я всегда носила с собой хранилище информации небольшого объема. Так, на всякий случай. В него можно было закачать все что угодно, начиная от кода доступа ко входной двери, заканчивая списком дней рождения всех близких, коллег и родных. Места занимает мало, а пользы от нее ого-го.
Все же не выдержала и шмыгнула носом, чувствуя боль утраты от любимого ридикюльчика, как я по-доброму называла свою сумочку.
— Ты чего воешь? Я же еще ничего не сделал, — возмутился мужчина под шляпой.
— Мне грустно оттого, что никогда с ней не встречусь, никогда еще раз не взгляну на ее сверкающие заклепки, не возьму в руки и не прижму к сердцу. Я печалюсь от расставания с любимой вещью. За долгие годы совместной жизнь бок о бок, изо дня в день мы прикипели друг к другу, сроднились, стали близки. И теперь, когда ее нет, я чувствую себя обделенной, неполноценной, несчастной. Я знаю, что мы с ней когда-нибудь встретимся, если не в этой жизни, то на небесах обязательно, ведь все дорожки рано или поздно пересекаются. И пусть не настал еще тот час, когда я смогу взглянуть в ее глаза, взять за ручку, притянуть поближе, но я верю, что он придет. Мы будем вместе, — я заговаривала зубы незнакомцу, неотрывно смотря на устрашающее дуло пистолета, но при этом не стояла на месте.
А двигалась. К кнопке экстренного вызова полиции.
Сирена взвыла так внезапно и громко, что даже я, будучи готовой, все равно вздрогнула и закричала.
— Пожар. Пожар. Горим. Выпустите меня отсюда.
— А ну-ка, заткнись! — прошипел из под шляпы мужчина, крутя перед моим носом дулом пистолета.
— Вы слышали сирену? Слышали? Сейчас мы упадем. В первую очередь горят тросы. Вы знали об этом? Я смотрела познавательную передачу на главном канале, так вот там рассказывали, что во время пожара надо избегать именно лифтов. Они заклинивают, а потом… потом падают. Я не хочу сгореть заживо, а потом упасть и расшибиться в лепешку. Мои останки перепутаются с вашими, перемешаются. Это ужасно. А