Отпуск с риском для жизни
Шрифт:
– Об этом не может быть и речи. Я офицер и деньги брать у женщины не в моих правилах. Извини, но это мой жизненный принцип.
– Не думала, что ты настолько благороден и принципиален.
– Улыбнулась она.
– Тогда продай что-нибудь из своих вещей?
– Что, именно?
– Например, часы.
– Предложила Каролина, кивнув головой на его руку.
– На вид они у тебя не дешевые, может быть, как раз на билет и хватит денег.
– Исключено.
– Категорично отрезал Андрей.
– Они наградные, я их получил из рук министра МВД за раскрытие одного убийства.
– Ты еще и сентиментален.
– Покачала головой женщина.
– Тогда
– Это вариант.
– Согласился с ней Андрей.
– Тогда снимай.
– Каролина протянула ему руку.
– В Праге я знаю, кому его можно пристроить.
– Не сейчас.
– Ответил Андрей.
– Я немного суеверен. Может быть, я и остался жив только благодаря тому, что этот оберег постоянно был со мной. Поэтому, если ты не против, я отдам тебе его, когда вернемся домой.
– Как хочешь.
– Пожала плечами она и положила руку на руль.
– Но предупреждаю, в Яхимове он будет стоить на порядок дешевле, чем в Праге.
– Да, не важно. Лишь бы на билет хватило, а в Украине я уже не пропаду. Там у меня много друзей, помогут.
Каролина замолчала, сконцентрировав все свое внимание на дороге. Андрей взглянул на часы. Вчера он просил своего бывшего подчиненного выяснить имя человека, с которым общался Людвиг Шипка по электронной почте и тот обещал выполнить эту просьбу в кротчайшие сроки. Он набрал номер телефона и стал ждать ответа.
– Никитич, что ж тебе не спится в такую рань?
– Услышал Андрей, знакомый голос Дмитрия.
– Дима, у меня садится трубка, поэтому давай быстро и по существу.
– Предупредил его Магера.
На противоположном конце прозвучал глубокий вздох, после которого последовало затянувшееся молчание. Видимо тот, встал с постели и пошел в другую комнату открывать свои рабочие записи. Через некоторое время, он заговорил:
– Никитич, записывай.
– Он сделал паузу и продолжил - Имя этого человека Хельмут Маасбург. О нем удалось узнать, что он гражданин Австрии, житель Вены, доктор истории, преподает в Венском университете и по совместительству является соучредителем фонда "СБТ". Не знаю, как расшифровывается эта аббревиатура.
– Пояснил он.
– До университета являлся ведущим специалистом Венского военного музея.
– Большое, спасибо, Дима. Я твой должник.
– Поблагодарил его Андрей и хотел выключить телефон, но в трубке вновь раздался голос.
– Никитич, это еще не все.
– Продолжал его бывший коллега.
– По данным Интерпола, Маасбург объявлен в розыск, как лицо, пропавшее без вести.
– Что?
– Удивленно переспросил Андрей. Но в этот момент экран телефона погас, говоря о полной разрядке аккумулятора.
– Ну вот, как всегда, аппарат выключился в самое неподходящее время.
– Что-то случилось?
– Спросила Каролина, бросив на него пытливый взгляд.
– Случилось.
– Ответил он и озадаченно покачал головой.
– Кажется, наш ночной гость совершил еще одно убийство. В Австрии пропал друг Людвига Шипки Хельмут Маасбург.
– И теперь ты хочешь сейчас заняться его поиском?
– Пожалуй, нет. Я и так знаю, где его искать.- С загадочным выражением лица ответил Андрей.
Каролина посмотрела на него уставшим взглядом и тягостно вздохнула, воздержавшись от комментария.
– Ты только ничего не думай.
– Предупредил ее Андрей и улыбнулся.
– На наши планы это уже никак не должно
– Какая-то странная у тебя реакция.
– Удивилась Каролина.
– Не пойму, ты обрадовался полученному сообщению или, наоборот, расстроился.
Андрей сделал вид, что не услышал ее реплики. Он устремил свой взгляд на дорогу и замолчал. Он долго думал о чем-то своем, а затем, произнес:
– Хотя, для полноты картины было бы неплохо сейчас съездить в Вену?
– Нет, нет, нет и нет!
– Едва сдерживая возмущение, категорично ответила женщина.
– Во-первых, мы с тобой уже определились в том, что с сегодняшнего дня наши пути расходятся. Во-вторых, мои денежные запасы тоже не безграничны. А в-третьих, я устала от тебя и твоего следствия. Дай мне возможность вновь обрести покой.
Она обиженно надула губки и сильнее надавила на педаль газа. Андрей отвернулся к окну и стал безразлично разглядывать густую стену леса, простирающуюся вдоль дороги.
– А что ты хотел выяснить в Вене?
– Не выдержав потока нахлынувшего любопытства, спросила Каролина.
Андрей неопределенно пожал плечами.
– Просто, захотелось поговорить с родственниками и коллегами Хельмута Маасбурга.
Каролина недовольно хмыкнула и покачала головой.
– Я смотрю, ты никак не успокоишься.
– Буркнула она.
– Что изменит для тебя разговор с ними, если сам говоришь, что этот Хельмут пропал? В конце концов, если хочешь что-то выяснить о нем, можешь воспользоваться телефонной связью. На договоре указан номер телефона его фонда, я сама видела. А завтра утром, после того, как продам твой кулон, я, так и быть, отвезу тебя в Словакию. Дальше делай, что хочешь. Можешь возвращаться домой, а если уж очень захочется, то посети Вену. А там встречайся и общайся с кем тебе угодно. Это твое дело. Главное - без меня.
– Отрезала она.
– Можем даже не ждать завтрашнего дня. Заберем у меня дома твои штаны и я готова отвезти тебя в Словакию прямо сегодня.
– Нет, спасибо.
– Примиренчески поднял ладони вверх Андрей.
– Я безоговорочно принимаю твое предложение, тем более, что очень хочу выспаться.
Г Л А В А 20
Ближе к полудню они въехали в Яхимов. Город встретил их проливным дождем. Крупные капли громко барабанили по крыше автомобиля, а дворники едва справлялись с потоками воды, заливавшими лобовое стекло.
– Сама природа плачет по поводу нашего предстоящего расставания.
– Грустно заметил Андрей.
– Я считаю иначе.
– Возразила ему Каролина.
– У нас в Чехии считаете хорошей приметой, когда какое-то начинание заканчивается дождем.
Она не стала пояснять свою мысль. Подъехав к дому, она пультом открыла ворота и въехала во двор.
– Ты иди в дом, а я пока поставлю машину в гараж.
– Сказала она Андрею и протянула ему ключи.
Магера зашел в коридор и включил свет. Из-за дождливой погоды, в гостиной царил непривычный мрак. Он прошел к журнальному столику и уселся в мягкое кожаное кресло. На душе было тревожно. Ему предстоял очень трудный разговор с Каролиной, и от этого на душе становилось грустно и тягостно. В доме было достаточно тепло, однако все его тело сотрясалось от мелкой нервной дрожи. Он прикрыл глаза и начал про себя считать. Когда-то, еще во время службы, он делал так для того, чтобы взять себя в руки, но сейчас у него это получалось с трудом.