Отпуск с ворами
Шрифт:
Глава 4
Когда стало надвигаться страшное прыщавое лицо, когда липкие руки стали хватать ее, валить на лежанку и лезть под платье, Юля потеряла над собой контроль. Более того, она потеряла связь с реальным миром. Или женская интуиция сыграла тут свою роль, или детские страхи, навеянные различными историями, фильмами, снами. Юля в этот момент увидела перед собой не человеческое лицо, а страшную маску то ли вампира, то ли оборотня, то ли сказочного дракона. Может быть, она и не понимала,
Юля лежала на своем скомканном матрасике в той же позе, в какой она осталась после того, как Монах оттащил от нее Вована и надавал ему по роже. Она лежала в неудобном положении и громко стонала. В такой позе ее и застал бывший врач Плетеный. После сделанных уколов успокоительного девочка затихла лежа с закрытыми глазами. Плетеный измерял ей пульс, давление и только отмахивался от расспросов о ее состоянии. Он ворчал, что сюда надо было сажать пацанов серьезных, а не козлов, которые в зоне под шконками живут и гальюны языком вылизывают.
Потом он поднялся наверх хмурый и язвительный.
– Если хотите, чтобы девка вам пригодилась, то поселите ее в нормальные условия, – ворчливо посоветовал он боссу. – У нее и так глюки, а вы еще в темноте ее держите, в подполе. И бабу надо к ней приставить. Пусть она за ней ухаживает, еду ей дает. Да и пусть готовит, в конце концов. Вы ей заворот кишок устроите с такой шамовкой.
Босс покусал губу, потом повернулся к своим помощникам и приказал срочно поставить решетку на окно и перевести девчонку в дальнюю маленькую комнату, окно которой выходит в сторону огорода, а не в палисадник. Потом он зверски посмотрел на Вована, который был ни жив ни мертв от страха, и велел ему убираться отсюда.
– Значит, так, – сказал он, задумчиво глядя в окно, – тебя как кличут, Монах? Вот и смотри мне теперь. За то, что вовремя вступился, хвалю. Премия тебе за это обломится. Но зато тебе и работы теперь будет побольше.
Монах с готовностью только что каблуками не прищелкнул. Он очень сильно переживал, что и сам попадет под горячую руку за проступок этого придурковатого Вована. Попасть в немилость означало потерю дохода, перевод на всякие мелкие и грязные делишки. А от паленой водяры он уже отвык, как отвык закусывать ее дешевыми консервами.
– Напарника я тебе пришлю, – пробурчал босс. – Насчет толкового не знаю, не очень они встречаются в вашей среде, а вот дисциплинированного найду. Такого, что поостережется рисковать собственными яйцами. И бабу пришлю. Жить она тут не будет. Привозить ее будут и увозить.
Плетеный стал громко сморкаться в углу, чем привлек внимание босса.
– И ты, доктор Айболит, здесь поживешь! Понаблюдаешь за ней, как в стационаре. Смотри у меня, коновал, не дай бог, проморгаешь чего-нибудь и испортишь мне все. Чтоб не пил у меня, пока здесь сидишь!
Плетеный сделал было возмущенное лицо, но потом сообразил, что «возникать» бесполезно. Он и дня без алкоголя не проживет, а тут несколько дней. Только зачем об этом с боссом
Когда наконец на улице заурчал мотор машины и босс уехал, Плетеный с Монахом переглянулись и поняли друг друга. Самое время нервишки подлечить. Вон что случилось, как тут не залить!
Нельзя сказать, что Антон, глядя на экран монитора, искал что-то определенное. Сразу предположить что-то сложно, почти невозможно. Скорее нужно просто ждать, когда глаз и интуиция сами что-то определят. И на второй вечер они определили. Он еще дважды замечал темную фигуру в капюшоне, которая делала какой-то жест рукой вверх возле банкомата на первом этаже «Детского мира». И только на второй раз до Антона дошло, что он заметил. Это совсем неприметный жест, почти неуловимый. Но за те пять или шесть раз, что злоумышленник попадал в поле зрения камеры, Антон этот жест замечал. Он даже прокрутил скопированные моменты с этим неизвестным и убедился, что прав.
Это была удача, это не могло быть случайностью! Антон десятки, если не сотни раз прикидывал, что этот жест может означать. Человек, проведя перед банкоматом рукой, видимо, прикрепляя одним движением руки микрокамеру наблюдения, поворачивался спиной и уходил. Мгновенно исчезал из поля зрения камеры, установленной Антоном. И вот в этот момент, за последние секунды, пока его было видно, он что-то делал рукой возле лица. Множество экспериментов над собой и длительные раздумья подсказали Антону, что это машинальный жест, привычка, как шмыгать носом, например. Человек просто потирает левую (наверное) часть подбородка. Видимо, она у него зудит после бритья. И потирает он ее мимоходом, и делает это той частью правой кисти, которая расположена между большим и указательным пальцем.
Потом Антон до седьмого пота гонял Сашку Великанова, чтобы тот потирал подбородок, если бы у него там было раздражение от бритья. Все совпадало полностью, и последние сомнения исчезли. И только тогда Антон вышел на охоту.
Фотокамера с широкоугольным объективом размещалась в перстне-печатке. Это хитрое устройство Великанов одолжил Антону со строжайшим наказом не потерять. Фотоаппарат автоматически делал шесть снимков при разовом нажатии на внутреннюю часть кольца. Нужно было только поднять руку на уровень лица и направить объектив на объект. Маленькая коробочка с приемником при этом лежала в кармане и делала цифровую запись в свою память.
Антон потратил трое суток на прочесывание местности в районе двух банкоматов, где «засветился» нужный ему человек. Он вглядывался в людей, пытаясь представить их в капюшоне, делающими тот самый жест. И вот удача сжалилась! Это было на первом этаже торгового центра «Мир». Каким-то шестым чувством Антон заподозрил преступника в невысоком парне. Похожая черная куртка с капюшоном, который, правда, пока был опущен на спину. Но на голове у парня была надвинутая на самые глаза шапочка из тонкой черной шерсти.