Отпуск с ворами
Шрифт:
Однако, несмотря на упавшее настроение, желания помочь Даше у Антона не убавилось. Во-первых, это давало возможность очень часто с ней общаться, а во-вторых, ему очень хотелось в самом деле разыскать этого ублюдка и наказать его. Такие сволочи, которые приносят столько горя людям, ломают им жизнь, не должны ходить по улицам родного города. Это уже дело принципа!
Кирюша появился минут через двадцать. Антон с большим изумлением смотрел на полненького румяного паренька лет двадцати с наивными глазами и сочными губами. Был он весь какой-то вялый и наивный. То ли большой лодырь, то ли сибарит по натуре. Но главное, он явно был моложе
Почему пара нелепая, Антон понял, когда Кирюша подошел к своей невесте. Он не бросился ее утешать, не смотрел на нее с жалостливой нежностью. Полненькая фигура расслаблена, руки в карманах, он просто приподнял брови и поинтересовался сложившейся ситуацией. На Антона он глянул только один раз и несколько настороженно. Даша вытерла глаза и с материнской заботливостью стала посвящать жениха в положение дел. Сразу возникло ощущение, что карточку не у нее украли, а у него. И она его же успокаивает.
Кирюша снова настороженно посмотрел на Антона, которого его невеста расписывала, как человека, который может помочь в поисках преступника, потому что у него есть связи в полиции. Ведь полиция же должна знать всех карманников, особенно кто промышляет на вокзалах. Это она уже от себя добавила. И опять, наверное, чтобы успокоить жениха.
Антон стал чувствовать себя неуютно. Он предложил обменяться номерами телефонов и поспешил откланяться.
Было темно и страшно, но Юля старалась не плакать. Где-то над головой иногда раздавались шаги. Юля снова обхватила руками коленки, подтянутые к груди, и закрыла глаза, что делать в общем-то было необязательно, потому что здесь и так была практически полная темнота. Но когда закрываешь глаза, то как-то не так страшно.
Сколько Юля уже сидела тут, не помнила. Точнее, девушка даже не думала об этом и не считала дней. Она знала, что Веня куда-то уехал, что у него важное дело. Но он обязательно за ней вернется. От Вени многое зависит, он ей так объяснил. Только Юля и сама поняла, что творится что-то страшное. Может, война, а может, и еще что-то похуже.
Еще дома девушка увидела по телевизору, как какие-то чудовища захватили землю. Может, это все на самом деле? Конечно, может, ведь в школу она не ходит. А раз в школу идти не надо, то значит, что-то случилось. Уж это Юля понимала. В голове сразу всплыли воспоминания, как ее дразнили во дворе мальчишки. Дурочкой, а еще коррекнутой-кукарекнутой. Сами дурачки. Не понимают, что коррекционная школа, в которой учится Юля, это просто специальная школа. Есть же школы со спортивным уклоном, а у них школа со швейным уклоном. Они там учатся шить.
Мысли с чудовищ перекинулись к воспоминаниям о привычных занятиях. Большая электрическая машинка в школьной мастерской. Машинка поменьше дома. Юля любила шить. Она любила и сам процесс шитья, когда под стрекот машинки перед глазами бежит ровная строчка, когда куски ткани постепенно преображаются. В платье, куртку, блузку. И уж конечно, Юля любила придумывать наряды. Две соседские близняшки Алена и Ксения бегали к Юле постоянно. То у них маскарад какой-то намечался, то Новый год с костюмированным балом, то Хэлло… Этого названия Юля никогда выговорить не могла, а переспрашивать стеснялась. Еще подумают, что она совсем дурочка.
А Веня никогда не носил того, что шила для него Юля. Она столько раз хотела сделать для него сюрприз, а он… Обидно, конечно,
Сверху опять протопали ноги, и Юля, вжавшись в стенку, накрылась с головой старым байковым одеялом. Под одеялом не так страшно, и можно представить, что ты в норе, что тебя никто не достанет, что никто даже не знает, что ты тут прячешься. Можно сидеть, а еще лучше лечь, поджав ноги.
Юля легла на свою лежанку и стала думать. У нее так происходило всегда. Как только она ложилась и готовилась уснуть, то в голову со страху начинали лезть всякие мысли. И главное, никак их не прогнать. Они какие-то прилипчивые, вязкие. Мысли о чудовищах беспокоили, но их легко было заменить другими. Например, воспоминаниями о маме.
Это было давно, очень давно. Вспоминалось все, как в тумане. Была большая светлая комната. Такая светлая, что казалось, будто солнце ее переполняет своим светом, и его лучи проникают везде: и за шкаф, и за корешки книг, и под диван. И мама всегда в этих воспоминаниях улыбающаяся, светлая, с мокрыми после душа волосами. Больше Юля не помнила ничего о маме, но и это ей позволяло с удовольствием свернуться калачиком и забыться зыбким сном. Только иногда ее тревожили звуки сверху, и то, как тихо скребется мышь где-то за деревянной стеной.
Потом образ мамы сменялся образом Вени. Теперь у нее остался только Веня, только он был ее миром. Веня ее любил, покупал ей шоколадки с орехами, которые она сильно любила, и никогда не ругал. Даже когда Юля забывала что-то купить в магазине к его приходу. Она тоже Веню любила… И никогда не покупала сама себе любимый шоколад без разрешения.
Антон позвонил Великанову вечером домой. Мало ли кто на рабочем месте окажется рядом и кто услышит о той просьбе, с которой Антон собирался обратиться. Сашка Великанов был одних лет с Антоном, но уже имел звание капитана. Был он техническим талантом, компьютерным гением, и Быков его пригрел сразу, как только узнал о нем. Сашка почти безвылазно сидел в Управлении, над чем-то колдуя в своем компьютере. Иногда он целыми днями пропадал в мастерской, откуда потом выходили в свет шедевры его технического гения. В основном это хитроумные и незасекаемые «жучки», «маячки», нанообъективы съемочной аппаратуры и такие же наномикрофоны.
Сашка не любил оружия, поэтому касательства к нему не имел, работал только с компьютерами. А еще он был источником любой технической информации. Он знал практически все, как ни странно это звучит. А когда не знал, то начинал предполагать, размышляя вслух. В этих случаях он тоже оказывался недалек от истины, и его предположениям привыкли верить. Вот и теперь Антону понадобилась консультация в области преступлений с банкоматами, а где ее взять, он не знал. Великанов обязательно что-то по этому поводу сможет сказать и навести на нужную мысль.
Сашка был дома, и в трубке очень явно раздавались женские голоса вперемешку со звонким хохотом. Антон усмехнулся. Это была еще одна особенность Сашки Великанова, точнее, еще один талант. Он притягивал к себе женщин как магнитом. Надо отдать должное, он умел рассказывать, блистал нестандартным юмором и… был довольно симпатичным парнем.
– Здорово, бабник! – весело приветствовал коллегу Антон. – Развлекаешься?
– О, привет! – нисколько не удивившись звонку, ответил Сашка. – Сейчас… подожди, я в другую комнату выйду.