Отпуск строгого режима

Казанцев Кирилл

— Нашел у кого воровать, у японок, — согласилась та.

— Каких японок? — удивился мужик, прогуливающийся недалеко от этой парочки. — Они же блондинки.

— В Японии самый писк — краситься в блондинок, — тоном всезнайки проговорила жена подвыпившего туриста.

— Ну да, Машенька, ты права, они же каратистки. Руки карманнику пообломают.

— И поделом!

Догнать автомобиль бегом — просто безумие. Джип промелькнул рядом с Валетом и начал быстро удаляться.

— Валентин, стой! — услышал карманник

позади себя.

Он обернулся и, не переставая бежать, громко спросил:

— Откуда ты здесь взялась?

— Я тебя никому не отдам! — крикнула Светка. — Подожди!

Валентин только еще больше припустил.

— Валентин! Я тебя люблю!

Валет не оборачивался.

— Я тебя очень, очень люблю. Мне плохо без тебя! Остановись! Вернись! Только вернись!

Расстояние между Светкой и Валетом увеличивалось, убегать от полиции ему было не привыкать.

— Любимый, постой! Только вместе мы будем счастливы! У меня есть все! Мой папа нам сделает все, что мы захотим!

— Да пошла ты к черту! — Валет перескочил через ряд кустов и затем рванул за угол бунгало.

Светка запыхалась, остановилась и потеряла карманника из виду.

— Любимый, я хочу с тобой только поговорить. Где ты? — срывающимся на плач голосом прокричала Светка.

— Деушка, але, деушка, с вами все в порядке? — с балкона бунгало свесился толстый мужик с бутылкой водки в руке и сигаретой в зубах. — Если вам помочь в чем-то, то мы завсегда пожалста.

— Да пошел ты! — ответила Светка на похотливые подкаты.

— Зачем же так грубо и так сразу. Вдруг мы еще встретимся.

— Я с такими не встречаюсь, — гаркнула ему Светка.

— Ну как хошь, — мужик скрылся в своем номере.

Подбежала Ленка:

— Где твой фокусник?

— Удрал, сволочь, — начала хныкать Светка.

А Валет несся сквозь ночь, подальше от своей былой пассии.

24

Тихо плескалась речная волна. Только что лесные птицы разноголосым хором встретили появление на горизонте солнца. Не очень широкая река выныривала из леса и бежала сине-зеленой змеей по заливным лугам. Извилистым, замысловатым путем ее воды, поднятые на поверхность земли лесными родниками, попадали в правый приток Волги, пополняя его, а затем уже под властью великой русской водной артерии вливалась, как знает каждый школьник, в самое большое на планете озеро.

А здесь, в тихом уголке России, на опушке леса над синей речкой у полковника полиции Анатолия Герасимовича Федюшкина было любимое место для рыбалки. Этим субботним утром он встал еще до рассвета, собрал удочки и на личном авто — внедорожнике «Порше Кайен» цвета налитых дождем серых облаков — отправился порыбачить.

— Эх, твою мать, красота! — вырвалось у Анатолия Герасимовича, когда он вышел из автомобиля.

Он расправил плечи, потянулся,

сделал разминку, вдохнул полной грудью.

Молочная дымка еще поднималась от водной глади. Пахло иглицей, свежестью, разнотравьем.

Анатолий Герасимович расчехлил удочки, спустился к реке и забросил крючки с опарышами в длинный просвет между невысокими камышами. Полковник Федюшкин стал ждать. И ждал он не только клева.

Сзади, на лесной дороге, заурчал автомобиль. На опушку выехал синий «Ниссан Патрол». Из него выскочил мужик в кожанке и сразу же пошел обниматься с главментом.

— Чем порадуешь, Дмитрий Варламович? — сдерживая зевок, спросил полковник Федюшкин.

— Все в полном ажуре, Анатолий Герасимович. Рыбки в банке, бабки в сейфе. А вот здесь у меня ключик. Золотой.

Варлам вытащил из-за пазухи карточку «Мастеркард» золотого цвета и распечатку счета.

Главмент карточку взял, спрятал себе во внутренний карман, глянул на бумажку.

— Что сказать — молодец, — похвалил Анатолий Герасимович, достал пачку сигарет, сунул одну в уголок рта. — Всех доставил в целости и сохранности? Без происшествий?

— В целости и сохранности. Без происшествий. Елагина немного бузила, но Кумарной… Э-э-э… Квасенков ее усмирил.

— Усмирил?

— Да, крику не было, — Варлам достал зажигалку, зажег, хотел подставить огонь под сигарету Анатолию Герасимовичу.

— Вначале сюда, — главмент скрутил в трубочку распечатку и сунул в пламя.

Бумага быстро полыхнула, от нее полковник Федюшкин прикурил, а уже сгоревший банковский документ растоптал и растер подошвой сапога, чтобы и следа не осталось.

— Как насчет будущего улова? — учтиво поинтересовался Варлам.

— Пока никак, но, думаю, красноперок наберу, — двусмысленно ответил полковник Федюшкин.

— Это… то есть… — начал соображать подельник главмента, — через сколько к вам обратиться?

— Дорогой Дмитрий Варламович Варламов… Дай же мне отдохнуть… Слышь, а было бы прикольно, если бы тебя в натуре Варламом назвали — прикинь: Варлам Варламович Варламов, — усмехнулся Анатолий Герасимович.

— Так то был мой отец — Варлам Варламович Варламов и братуха у меня Варлам Варламович есть.

— Чудно как-то, — удивился Анатолий Герасимович.

— Так уж у нас в роду повелося, — пробасил Варлам.

— Повелося? И большой род?

— Обыкновенный. Две сестры, пара брательников. И один из них, старшой, Варлам Варламович.

— Интересно, интересно.

— Мы, кажись, из староверов. Но я толком и не знаю. Отошел от своих. Бизнесом занялся.

— Знаю я твой бизнес, — строго сказал полковник Федюшкин. — Ладно уж, не трынди так зычно на берегу, рыбу распугаешь.

— Понял, уезжаю и жду вестей, — попятился к своему автомобилю Варлам.

— Подожди малость, мы на тебя выйдем.