Отпуск в деревне или Дождалась чуда, на свою голову
Шрифт:
— Ты сделаешь это для меня? — удивилась кикимора.
— Да, — улыбнулась я.
В ее глазах был букет из чувств: и недоверие, и радость, и что-то еще, может быть надежда? Поживем, увидим, но пообщавшись с Килишей, Бесу я решила пока ничего не рассказывать. Наверное, это не правильно, не честно? Но выбор должен быть у всех, пусть Кили сделает его, для себя. Моя интуиция подсказывала, что кикимора сделает правильный выбор.
— А пока, давай разложи вкусности, которые нам Феня соорудил, — предложила я Килише.
— Давай, первым делом праздник, а мальчики потом, — улыбнулась она.
— Кили, а расскажи
— Все просто, — улыбнулась она, — болото так назвали в честь моей прапрабабушки, ее звали Надия, но люди называли, по привычке Надежда. Она очень добрая была, помогала всем, из болота вытаскивала. Полюбили ее деревенские, вот и назвали болото в ее честь.
— Красивая история.
— С тех пор местные кикимор не боятся и не преследуют.
— Вот это сюрприз! — радостно закричала Золя.
Пока мы раскладывали сладости на пледе, предварительно передвинув его ближе к берегу, появились русалочки.
— Девочки вы супер, — похвалила нас Рая.
— Это все Феня постарался, — ответила я.
— Закатим пир на весь мир, — счастливо улыбалась Золя. — Папа, а как же бражка, и медовуха, и наливка? — обратилась она к Водяному.
— Сейчас все будет девочки, — водяной ушел под воду.
— Аналия, Кили, давайте я вас заплету? — предложила Фира.
— Ура, — крикнула я и приподняв подол вошла в воду, — чур, я первая.
— Вот это я понимаю — ценитель таланта, не то что некоторые, — Фира покосилась на сестер. Она сделала водный гребень, чтобы мне не заходить глубже в воду.
Мне заплели красивый ободок из волос, украсили его цветами, остальные волосы оставили свободными локонами лежать на плечах. Кили заплели «греческие» косы, сходящиеся в красивый пучок на затылке.
Пока нас заплетали, вернулся Водяной с двумя пластиковыми корзинами. В одной стояли штофы с различными напитками, в другой поменьше — хрустальные бокалы. День, а точнее его окончание обещали быть интересными.
Праздник решили начать не в девять, а прямо сейчас (по словам дяди, Води, в шесть часов). Сначала все просто дегустировали напитки и сладости. Легкий алкоголь развязывал языки, мы болтали обо всем, пели песни, дурачились. Оказалось, что Кили — талантливый визажист. Юна быстро сплавала за косметикой, и пока кикимора занималась макияжем, на берег, ближе ко мне выбралась Кара.
— Аналия, я извиниться хочу, за свое поведение. Я вела себя неправильно. Я не всегда такая, — грустно усмехнулась она, — я раньше вообще очень добрая была, даже слишком.
— Ничего страшного, я не обижаюсь. У меня тоже характер не сахар, мой фетиш — переменчивость. У меня семь пятниц на неделе, — попыталась подбодрить я ее. Сегодняшний вечер действительно показали Кару с другой стороны.
— Ты хорошая, Миру повезло.
— Нас поженили уже? А почему я не в курсе? — съязвила я.
— Не заводись, — улыбнулась Кара.
— Я спокойна как удав на охоте, — рассмеялись.
— Извини, за любопытство, можешь не отвечать, но почему ты так сильно изменилась, как говоришь? — язык мой — враг мой. Это не я. Это все наливка, честно. Сама я бы не спросила.
— Да ничего страшного, все уже притупилось. Ты знаешь, как русалками становятся? — спокойно спросила она.
— Из-за предательства, неразделенной любви…
— В целом
Дочка простого мельника. Когда пришла пора посватался ко мне местный парень, сын кузнеца. Красивый был, ухаживал, я согласилась. По зиме сватов заслали, отец согласие дал, братья поддержали, на лето свадьбу назначили. По весне, на пасху, загулял мой женишок. Четыре дня кутили в пивнушке, на четвертый вечер к нам с подружками пришли. Погуляли немного, я домой собралась, а жених проводить вызвался. До дома мы не дошли. Затащил на ближайший сеновал и изнасиловал. Ни слезы, ни крики его не остановили. Он считал, что почти муж, а значит право имеет. Только вот замуж за него я уже не хотела. Пришла к отцу рассказала, а он решил, что теперь меня все равно никто замуж не возьмет, поэтому стерпится, слюбится. Но это не про меня, от свадьбы я отказалась, причем на всю деревню разнесла, причину только умолчала. Но женишок, в отместку, ославил на всю деревню, будто сама к нему в постель прыгнула. Отец разговаривать перестал, мать внимания обращать, братья издеваться стали. Так из любимой младшей дочери и сестры я превратилась в позор семьи. В деревне все пальцем показывали, избегали общения. Через месяц я ушла, куда глаза глядят, как у озера «Любви» оказалась не помню, помню лишь то, что сначала страшно было, потом больно, потом дядя пришел. Так я и стала русалкой.
В моих глазах стояли слезы. Я не знала, что сказать Каре, все слова казались мелочными и ненужными.
— Не расстраивайся, — улыбнулась мне Кара, — все переболело. Я теперь очень счастлива.
— У вас у всех подобные истории? — спросила я, вытирая слезы.
— Страшнее всего у Золи, ее мать утопила, маленькой совсем. Дядя много энергии потратил, чтобы ее перевоплотить. Она, слава дяде, не помнит всего этого, ее он как дочь растил. Золя некое исключение из правил у нас. Рая пришла к озеру, после того как ее жених на войне погиб. Фира из-за неразделенной любви, а Юна попала к нам случайно. Однажды мы ее просто нашли, она без сознания была, из прошлого ничего не помнит.
— Ужас, — выдавила я, продолжая вытирать, только уже злые слезы. Сложно столкнуться с таким изъяном людским, а главное страшно.
— Не плачь, мы выжили, мы теперь дарим любовь и это великое счастье, — подмигнула мне Кара. — А насчет Мира, ты подумай и постарайся заметить, как он смотрит на тебя.
— Хорошо, уговорила.
— Вот и хорошо, пойдем хоровод водить, а то полночь скоро.
— Пойдем.
Уже стемнело, и озеро освещали только луна и звезды. Дядя Водя счастливый и довольный курил самокрутки из сон-травы и любовался созвездиями. Я с Кили и русалочками завели хоровод в озере, и пели разные песни, и грустные, и веселые.
Вода была уже прохладной, но мне было все равно. Уровень воды мне был по пояс, юбка, которую я не сняла, сейчас липла к ногам и несколько сковывала движения. Но нам было весело, чему немало способствовали не заканчивающиеся штофы. Потом мы брызгались, визжали и бегали. Пока не услышали:
— Здравствуйте, девочки, — голос принадлежал недовольному Бестириару.
Я обернулась к берегу, где на нас взирали, с руками сложенными на груди Бес и Мир. Ой, что сейчас будет.
— О, женихи приехали, — захихикала Юна.