Отпуск в СССР или Назад в будущее
Шрифт:
– Хощь верь, хошь не верь, - сразу отозвался Коля, - я не мог больше держать это в себе. Меня просто переполняло! Мне надо было с кем-нибудь поделиться. А поскольку друзей я с годами подрастерял, впрочем, как и все в нашем возрасте (Герасименко приостановился с задумчивым видом)... то тут вдруг подвернулся ты.
– Подвернулся?
– обиженно переспросил Дима и тоже приостановился.
– Ну, извини, ты же хотел честно? На самом деле я просто заглянул в твой "Мастерок" за лампочкой. У меня дома лампочка перегорела - я уже говорил. Но когда я увидел тебя, то... мне вдруг
– Значит, ты сразу. Сразу всё задумал!
– А ты разве о чём-нибудь жалеешь теперь?
Дима помотал головой, и они ускорили ход.
По дороге им попался пивной бар, как оказалось, незнакомый обоим - ведь дошколятами они не увлекались пивом. Оба, не колеблясь, окунулись в помещение за дубовой дверью.
Коля взял две мощных пенистых кружки из толстого стекла и вяленую воблу. За одним из столиков громко и радостно обсуждали что-то ядреные мужики в поношенных одеждах. "Рыбаки!" - прислушавшись, определил Дима.
– Ну что, какие планы?
– отхлебнув пива, Николай поставил вопрос ребром.
Пена забавно налипла цепочкой на его накладные усы.
– Я лично хочу заглянуть в родной двор, - ответил Дима, пригубив кружку.
– Туда, где прошло моё детство. И, может быть, встретить себя. И сказать себе что-то важное.
– "И сказать себе что-то важное", - передразнил Коля.
– Подобный бред только в книжках бывает. А мы здесь реально, понимаешь! Я тебе решительно не советую делать глупостей!
– Коля покачал головой.
– Такие игры со временем очень опасны.
– А что будет-то? Ты уже пробовал?
– Кукарский доверительно наклонился к товарищу.
– Нет, я не пробовал, и не желаю даже пытаться. Я принципиально не суюсь в места своего детства! Пойми, мы здесь как бы на прогулке, а не на эксперименте. Так ведь можно всё испортить, напортачить! Вернёмся потом домой, а там... Ты читал Рэя Брэдбери, рассказ у него такой есть, про бабочку.
– Нет, не читал, - зачем-то соврал Дмитрий.
– А зря!
– с упрёком сказал Коля.
– Там будущее изменилось до неузнаваемости после того, как в прошлом туристы с машины времени убили бабочку.
– Послушай!
– Дима опять наклонился к визави, чуть отодвинув кружку.
– И это ты мне говоришь? А сам-то ходишь тут к какой-то бабе? По-твоему, такое блядство никак не повлияет на будущее?! Да может, ты сам уже давно напортачил!
Коля помрачнел, сделал два жадных глотка.
– Извини, - спохватился Кукарский.
– Да нет, ничего.
– Коля потёр пальцами лоб.
– Я вообще-то очень осторожно. Резинки таскаю сюда - импортные, из гипермаркета (он виновато улыбнулся).
– Ну вот. И я не собираюсь ничего тут менять. Только посмотрю и всё.
– М-да, это не входило в мои планы. Я думал, ты пойдёшь со мной, - отпив из кружки, расстроенно сказал Коля.
– Хотя, с другой стороны... Мне надо к Любаше, а ты будешь третьим лишним.
– Вот именно, - обрадованно подхватил Дима.
– К тому же, я точно решил. И не передумаю, как ни отговаривай!
– Ладно, бог с тобой!
– смирился, наконец, Коля.
– Делай, как знаешь. Только я тебя умоляю - ничего здесь не меняй!
– Коля протянул товарищу скомканную купюру, и тот молча спрятал её в карман.
– А мне, как я говорил, надо навестить Любу, да ещё почву прощупать, сильно ли я встрял.
Дима улыбнулся.
– Ну-ну, - только и сказал он.
И таким образом после пивбара они разделились. Коля поехал на троллейбусе, а Дима пошёл пешком - волею случая его двор находился недалеко. Встретиться договорились, когда стемнеет, в десять, здесь же, у пивбара.
– Если кто-то опаздывает, ждать до последнего!
– предупредил Коля.
– До полуночи. А потом на вокзал - там можно переночевать. Следующий час встречи - десять утра на том же месте.
– Я-то не опоздаю, - заверил Кукарский.
– Это ты смотри, не застрянь у своей Любки.
– Нет, я скажу ей, что уезжаю срочно в командировку, - пообещал Герасименко.
* * *
Дима шёл в свой двор со странными чувствами. Они переполняли его, они захлёстывали его и даже вызывали лёгкую тошноту в желудке. Они были многогранны и противоречивы. Здесь примешивались - и тоска по чему-то невероятно давнему, что вдруг должно вернуться, и боязнь необычного и сверхъестественного, и мнимое, какое-то неустойчивое ощущение реальности, и даже страх перед встречей с самим собой - маленьким.
А ещё Дмитрий думал о времени. О том, что не так уж это и фантастично - попасть в прошлое. Ведь не исключено, что время вообще не существует!
"Время - это всего лишь наша печальная мысль, - думалось сейчас Диме.
– И эта мысль просто приходит, и мы начинаем сокрушаться: ах, как быстро всё пролетело! Ах, как долго всё тянется! Ах, вот сейчас хорошо, и пусть ничего не меняется! Когда же мысли нет, нет и времени. Его не существует, если мы о нём не думаем".
– Так давайте ж думать о нём как можно меньше!
– произнёс Кукарский вполголоса и тут же огляделся, испугавшись самого себя.
"Однако то, что я здесь, явно доказывает то, что оно существует!
– ещё подумал Кукарский.
– Просто противоречие какое-то!"
Между тем перед ним уже открылся знакомый с детства вид, в двухтысячных изменённый до неузнаваемости. Сентябрьское солнце игриво сияло над головой, и радостно чирикали воробьи округ. Послеобеденный мир прошлого разогревался приятным осенним теплом. Дима сдёрнул ветровку и перебросил через плечо.
Его, его родной дом, откуда съехали они в девяностом году, стоял, тёмно-желтый, наискосок к гастроному. И не было никаких растяжек на новеньком панельном торце. И уныло серел магазин с огромными буквами над фасадом: "ГАСТРОНОМ". Никаких тебе брендов, сотовых операторов и прочей шелухи! И вместо роскошного фигурного киоска "Роспечати" стоял жалкий маленький газетный домик. Зато на углу пятиэтажки Димки-школьника красовалась жёлтая бочка с квасом, и ждала жаждущих сонная, как давний червяк на крючке, продавщица на стуле.