Отпуск в тридевятом царстве
Шрифт:
Как и было обещано, шестерых послов и капитана разместили в отдельном крыле, и у Бенвора не было ни малейших сомнений, что никого из хорверских солдат они больше не увидят. С тем же успехом можно было ехать сюда вообще без охраны — только сохранили бы жизни ни в чем не повинным людям. Молчаливые слуги в одинаковых темно-синих одеждах неслышно появлялись и так же исчезали. Никто из них ни разу не посмотрел гостям в глаза. Возможно, они просто были так вышколены, но тревога дипломатов выросла еще больше.
По-королевски роскошный ужин, прошедший в полной тишине, только усиливал впечатление, что за столом сидят приговоренные к смерти. Бенвор пытался
— Ремонт, как же… — недовольно бурчал Ланайон. — Уж я-то знаю, каково это, когда в замке ремонт. Повсюду суета, грохот и пыль. А здесь — как в склепе.
Бенвору почему-то было холодно. Усевшись у пылающего камина, он вскоре покрылся испариной, но все равно продолжал зябнуть. Поначалу капитан списывал все на нервы, а потом вдруг вспомнил, что иногда похожим образом чувствовал себя на некоторых особо невыносимых светских вечерах. Тогда его быстро успокаивали мысли о Джелайне, но сейчас от них делалось еще хуже, ведь даже при благоприятном исходе на возвращение домой стоило рассчитывать лишь через несколько дней. Да и мысли о ней теперь стали совсем другими. Олквин начал догадываться, что странный озноб — не что иное, как острая нехватка ее присутствия рядом и удивительного тепла. За последние полгода они с Джелайной не расставались больше, чем на день. И он привык всегда получать от нее это тепло, пристрастился к нему, как пропойца привыкает к ежедневным возлияниям. Только теперь эта потребность заметно возросла и жажда тепла вернулась гораздо быстрее, чем раньше. Оно и понятно — тревога и нервное напряжение отнимали силы с каждой минутой.
Вскоре во дворец прибыл королевский советник, лорд Локсан Сламрис. Он держался с парламентерами немного высокомерно, но без ожидаемого пренебрежения. Если этому человеку и было точно известно, сколько им осталось жить, он ничем этого не показывал. Сламрис забрал все приготовленные для Альберонта документы и заявил, что переговоры начнутся завтра.
Послы были озадачены. Не будь все уверены, что опасность действительно существует, происходящее с виду не выходило бы за рамки обычного дипломатического визита. И даже то, что их поселили в пустующем Сэмплене, вполне могло означать лишь то, что Альберонт хочет провести важные для обоих королевств переговоры в стороне от двора, в спокойной обстановке и подальше от вездесущих бангийских ушей.
Но Бенвор не поверил ни единому слову советника. Правда, если бы кто-нибудь спросил его, почему, то из всех своих доводов он смог бы четко сформулировать только один: Джелайна не могла ошибиться.
В казарме стояла тишина, лишь изредка нарушаемая редкими негромкими разговорами. Большинство солдат уже спали, но двое друзей понимали, что сегодня вообще не смогут уснуть. Сосредоточенно сопя, Хоркан зашивал расползшуюся по шву рубаху. Уилкас валялся на соседней койке и невидящим взглядом смотрел
— К вам там пришли, — глумливо ухмыльнувшись, протянул тот, и уточнил: — К вам обоим.
— Кто пришел? — спросил Хоркан, оторвавшись от шитья. Караульный не ответил, только осклабился еще шире. Недоуменно переглянувшись, парни обулись и вышли к дежурке.
В тени стены стоял невысокого роста человек в длинном плаще. Когда солдаты приблизились, посетитель обернулся и отодвинул капюшон.
— Леди Анерстрим? — удивленно охнул Тиви. Вот уж кого они никак не ожидали здесь увидеть, и с трудом узнали. За прошедшие сутки женщина, казалось, постарела лет на десять. Бледная, с темными кругами под глазами и побелевшими губами, в свете одинокого факела она походила на утопленницу. Глаза, прежде прозрачные и блестящие, теперь напоминали два острых осколка тусклого льда.
— Там, за углом, привязаны три лошади, — глядя в сторону, хрипло выговорила Джелайна. — Узел с едой, запасной одеждой…
— Если вам интересно, миледи, можно ли отсюда удрать в самоволку… — тотчас же перебил ее Воллан.
— …подождите за воротами пять минут, — подхватил Тиви.
Через десять минут они уже скакали по дороге на юго-восток. Яркая луна щедро освещала путь.
Граница с Анклау за холмами проходила по мелкой обрывистой речушке. Заранее свернув с дороги в редкий лес, трое всадников спешились, осторожно обошли стороной заставу на мосту и нашли подходящий брод.
— Вы уж извините меня, миледи, за то, что я сейчас скажу, — неохотно начал Уилкас, — но по-моему, вы спятили.
— Вовремя спохватились, — фыркнула Джелайна. — А на что вы оба рассчитывали, когда пошли со мной? Что я прячу по пути парочку вооруженных отрядов?
— Нет, но дальше нам лучше ехать без вас. Это хорошо, что вы взяли нам в Олквинау оседланных лошадей и припасы, но даме не годится соваться…
— Значит так, — отрывисто перебила она. — Давайте-ка сразу определимся. Командую здесь я. Мне плевать на ваши возможные армейские звания, для меня вы — просто друзья Бенвора, и этого достаточно. Теперь вы — моя группа, и будете слушаться моих указаний. Ясно?
Парни помялись. Похоже, отдавать приказы этой дамочке было явно не впервой, и сдавать позиции она не собиралась.
— Бенвор с нас шкуру спустит, — пробормотал Хоркан.
— Это будут уже не ваши проблемы, — покачала головой женщина. — Лишь бы он вернулся домой. И раз уж вы рветесь туда одни, позвольте узнать: у вас уже есть какой-то план? Решили, как будете действовать?
— Что толку планировать отсюда? — ответил Уилкас. — Будем решать на месте.
— На месте вы и глазом моргнуть не успеете, как станете покойниками, — тихо заметила она. — Ваша задача сейчас — незаметно провести меня через границу. Кто может знать об этом больше тех, кто на границе и служил?
— Вы же переходили границу прошлым летом, — удивился Хоркан. Женщина на секунду замешкалась и бросила:
— Если помните, меня поймали.
Перейдя речку, они с превеликими предосторожностями двинулись в сторону столицы.
— В каком месте города находится королевский дворец? — поинтересовалась Джелайна. — В самом центре?
— Да, почти, — ответил Уилкас. — Только нам туда не нужно. Альберонт собирался принять дипломатов в замке Сэмплен. Во всяком случае, когда снаряжали солдат в охрану посольства, им объясняли именно так.