Отпуск в тридевятом царстве
Шрифт:
У Энн стал такой вид, будто ей в голову пришло что-то необыкновенное.
— Знаешь, а я, кажется, поняла, почему он выбрал именно тебя, — слегка улыбнулась она. — И не спрашивай, почему — все равно не скажу.
Без пробуждения мнемоника неопытному рейдеру поначалу трудно помнить, что он отсутствовал в реальном мире секунды, а не месяцы. Когда командировки совершаются всего раз в день, это еще можно уложить в голове, но для меня тот этап остался в прошлом. Теперь мой реальный рабочий день был расписан полностью. Чарли показал мне, как именно лучше всего вести
Это был влажный лес каменноугольного периода. Колючие стволы гигантских древовидных папоротников, совершенно фантастические мхи и невероятное многообразие удивительных насекомых.
— Да-а… — пораженно протянула я, восторженно озираясь по сторонам. — На такой глубине я еще не бывала.
— Палеолит — это ерунда, — явно наслаждаясь моей реакцией, бросил Чарли. — Вся история человечества занимает на шкале эволюции лишь крошечный отрезок. Я покажу тебе еще много интересного. Как насчет юрского периода? Нет, лучше попозже, когда наберешься опыта — там очень опасно. Или, например, Пангея и безбрежный океан, как ты любишь.
— А с чего ты взял, что я люблю один океан? — возразила я, сорвав чешуйчатую маковку огромного синеватого хвоща. Жесткая на вид, наощупь она оказалась бархатной. — Мне куда интереснее то, что за горизонтом.
Уокер долго смотрел на меня, чуть улыбаясь. Потом посерьезнел и спросил:
— У тебя сегодня все в порядке в конторе?
— Да, все отлично, — автоматически ответила я, и только после этого поняла, о чем именно он спрашивает. От Чарли не укрылась резкая смена моего настроения.
— Неправда, — уверенно сказал он. — Джелайна, то, что ты слышала за спиной, у меня то и дело спрашивали прямо в лоб. Неужели это не понятно?
— Ах вот как, — пробормотала я. — Тогда зачем спрашивать, если и сам все знаешь?
— В том, что наши дамы так реагируют, есть значительная доля моей вины. Но мне бы не хотелось, чтобы все эти разговоры портили жизнь тебе. Ты этого не заслуживаешь.
— Ерунда, — передернула я плечами. — С теперешним расписанием я буду появляться среди сотрудников лишь на несколько реальных минут в день. Как-нибудь переживу.
— Вот и правильно, — одобрил Чарли. — Не обращай внимания. Скоро все привыкнут и забудут.
— А что ты им всем отвечал? — поинтересовалась я.
— Чистую правду, — спокойно заявил он, легко забрасывая на плечо тяжелый рюкзак.
— В самом деле? — удивилась я. Как-то не верилось, что Уокер захочет испортить себе репутацию.
— Конечно, — подтвердил он. — Я отвечал, что их это совершенно не касается.
Мясное меню этой эпохи не отличалось разнообразием. Мы ловили на мелководье непугливых амфибий, да иногда примитивных рыб или огромных медлительных моллюсков. К счастью, практически все плавающее, ползающее и растущее в этом первозданном мире было съедобным и вполне вкусным. Даже щетинистые плауны, если содрать с них грубую кожицу. И даже отвратительные на вид белесые личинки, которыми Чарли, смеясь, пытался накормить меня насильно — и те оказались самым настоящим деликатесом, если закрыть глаза.
Тренировки
— Ты меня избалуешь, — однажды упрекнула я Чарли. — Я так могу и привыкнуть.
— Я очень на это надеюсь, — выразительно улыбнувшись, ответил он.
Примерно через месяц после нашего прибытия пошли сильные ливни. Среди ночи река вышла из берегов и затопила лагерь. Нам пришлось при свете фонариков, под проливным дождем и по пояс в воде перетаскивать все вещи на новое место. Река разлилась слишком широко, так что за неимением лучшего Чарли обрубил верхушки тесно стоящих папоротников, и на этих природных сваях оборудовал настил. С горем пополам натянув одну палатку, мы устроились вместе, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, и укрываясь подмокшими спальниками. Ясное, солнечное утро казалось благословлением свыше.
— Оказывается, даже самый спокойный мир тоже может устраивать неприятные сюрпризы, — приговаривала я, кое-как развешивая мокрые вещи на колючих стволах. — Хорошо еще, что дождь прекратился.
— Это еще что, — хмыкнул Чарли, собираясь на разведку в поисках сухого места. — Нашей группе однажды пришлось удирать от потока лавы. Мы тогда лишились больше половины всех припасов.
— У нас тоже много чего утонуло. Сейчас поныряю, поищу.
— Там сильное течение и глубина в человеческий рост, — предупредил Уокер, связывая вместе несколько стволов, в изобилии плавающих повсюду. — Будь осторожна.
— Да разве это глубина? — фыркнула я. — Мне в десять лет пришлось нырять на шесть метров. И ничего.
— Зачем? — заинтересовался Чарли.
— Поспорила, что достану редкую раковину.
— И как — достала?
— Да.
Уокер усмехнулся и покачал головой.
— Все равно осторожнее — вода мутная и полно обломков.
Я почему-то решила, что он задержится, чтобы присмотреть за мной, пока я ныряю. Но похоже, Чарли ничуть не беспокоился и не сомневался во мне. Он оседлал импровизированный плотик и отправился на нем выше по течению реки. Я поплыла к месту нашей прежней стоянки. Почти сразу нащупала ногами кое-что из оружия, и принялась нырять. К тому времени, как вернулся Уокер, я уже разложила на настиле многое из утерянного. Остальное унесло наводнением.
Пришлось переезжать на добрый десяток миль — местность была очень низкой. Из настила мы сделали плот побольше, приделав снизу поплавки из толстых, пористых, напоминающих бамбук стволов.
— Если бы не тренировки, — помечтала я, — то можно было бы посмотреть этот мир, путешествуя именно таким образом. Прямо сверху поставить палатку — и вперед. Вода повсюду.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Чарли. — Время не ограничено. Только что тут смотреть? Везде одно и то же — одинаковые болота и папоротниковые заросли.