Отпуск в тридевятом царстве
Шрифт:
— Всем нам приходится это делать, — возразила я. — И ребятам, хоть ты их так не гоняешь, как меня.
— Любому рейдеру необходимо иметь тренированное реальное тело, — сказал Билл. — Пока в утопиях нарабатываются навыки и выносливость, в реале следует развивать мышцы, и потом постоянно поддерживать их в отличном состоянии. Для разведчиков это особенно важно. Они сродни спецназу, и им часто поручают самые сложные и опасные дела даже в хорошо изученных мирах. Ты должна достичь такого уровня, чтобы быть полноценной боевой машиной
Помолчав, он тихо добавил:
— Рейд может длиться всего одну минуту, из которой пятьдесят пять секунд тебе придется на пределе сил бороться за жизнь — свою и прикрываемого собой напарника. Да, именно тебе, как телохранителю. Чарли будет не до этого и не до тебя: его дело будет еще сложнее — любой ценой выполнять миссию. Так что занимайся, Джа, занимайся усерднее.
Он отложил ножны, встал и пошел к отрабатывающим удары ребятам. И тут я вспомнила…
"Расскажи мне о жене Чарли. Что с ней произошло?"
Хрупкий желтый нарцисс на полу медицинской палаты. Изломанный в клочья нежный стебель.
Меня прошиб холодный пот.
Через пять месяцев мы вернулись туда, откуда начали путешествие. Нас встретили совсем другие люди. По этим местам успела пройти междоусобная война, прежние поселения были заняты новыми хозяевами — враждебными и подозрительными. Мы хотели купить двух новых коней взамен захромавших, но никто не желал продавать лошадей чужакам. Билл долго спорил с одним галлом, а потом, вернувшись к нам, спросил:
— Вы когда-нибудь слышали про рейдерские розыгрыши?
"Розыгрышами" в TSR называли различные испытания-сюрпризы для новичков. При всей легкомысленности названия, эта практика преследовала довольно серьезные цели. У стажеров проверяли устойчивость психики, способность к принятиям решений в экстремальных условиях и умение самостоятельно выходить из положения в нестандартной ситуации. Кстати, эксперимент Чарли по возврату из «жареной» утопии с задержкой номинального таймера тоже оказался таким розыгрышем. Правда, своеобразно жестоким, но на то он и Уокер…
— Путешествовать пешком не годится, — объявил Амброс, — так что придется идти на разные ухищрения. Я договорился с этим галлом. Он дает нам хорошую лошадь в обмен на Энни.
— Что?! — одновременно воскликнули Энн и Марк. И только Пол стоял, хитро прищурившись. Я подмигнула ему.
— Билл, а почему только одну лошадь? — подхватил Каннингем. — Давай и Джа тоже продадим.
— Ну, и кто на них тогда поедет? — с обидой спросила Энн.
— Стоп, — опомнился Марк. — Так ты нас разыгрываешь?
— Нет, не вас, — невозмутимо ответил Амброс. — Этот парень убежден, что приобретает здоровую девушку, которая нарожает ему кучу красивых детишек, а на самом деле — хоп, пустышка! Проекция!
Лица у нашей парочки вытянулись. Я не выдержала и засмеялась.
— Ну вот, — фыркнул
— Форменный грабеж, — хмыкнул Пол. — Хозяин может слегка обидеться.
— А если он не даст мне уйти? — возмутилась Энн.
— А ты убеди его, — ухмыльнувшись, возразил Амброс.
— Сверни ему шею, — вполголоса «перевела» я.
— Цыц, не подсказывать! — шутливо одернул меня Билл.
— А не проще забрать лошадей силой, и дело с концом? — не выдержал Марк.
— Конечно, проще, — согласился Амброс. — Но это неспортивно.
Энн оказалась на высоте. Она появилась всего через два часа, и не пешком, а верхом на другой лошади. На все наши расспросы она, снисходительно улыбнувшись, заявила лишь одно:
— Он сам отдал ее мне, лишь бы я проваливала к чертям. Вот я к вам и вернулась.
— Я же говорил — божья кара! — расхохотался Билл.
Дальнейшее путешествие я почти не помню. Мне разрешили пробуждать записи мнемоника, и я немедленно воспользовалась возможностью убрать все неприятные воспоминания. Логично предположить, что раз уж я стерла почти все оставшееся время, значит, хорошего там было мало. Остались только узелки, мерцающие в памяти, как далекие звезды. Поле синих цветов до самого горизонта, словно опрокинулось небо. Бешеные скачки наперегонки по высокой пахучей траве. Маленький хрустальный водопад среди глянцевых скал, и Пол смеется, закрываясь руками от ледяных брызг. Билл держит подросшего птенца журавля, а тот хлопает слабыми крыльями. Марк и Энн танцуют ночью у костра под наше пение. Капли дождя на лице и яркая двойная радуга над обрывистым берегом.
Остальное я вычистила целиком, не оставляя промежуточных кусков, чтобы не напрягать мозг установлением причинно-следственных связей. Все, чему я научилась, все равно осталось со мной.
Билл объявил нам о переходе на новый график — несколько рейдов в день вместо одного. Теперь, когда мы могли избавляться от лишних воспоминаний, необходимость в ежедневной адаптации ритмов фактического и реального времени отпала сама собой. Восемь месяцев командировки мгновенно превратились в короткий яркий сон.
Через час мы уже снова ложились в капсулы. Заброс немного задерживался, и я высунулась посмотреть, почему. Оказалось, все ждали Билла, который разговаривал с Уокером. Амброс что-то втолковывал ему, потом покачал головой и отправился укладываться. Чарли было направился ко мне, и Билл тут же вернулся.
— На сегодня — значит, на целый день, — с нажимом сказал он. Ветераны стояли совсем рядом, и я слышала каждое слово. — Сегодня Анерстрим работает со своей группой. У нас будет еще семь рейдов. Заберешь ее завтра.