Отпуск в трясине, или Замуж за змея не пойду!
Шрифт:
Но самого ужасного не случилось – мы благополучно добрались до путей, и даже взобрались на вагонетку.
Заметно расслабилась.
– А мне начинает здесь нравиться, – сообщила я, принимая на плече у Шиана расслабленную позу. – Вези меня извозчик! Н-но! Пошли залетные, сани улетные!
Наг рассмеялся. Всего лишь качнул один раз рычаг на вагонетке рукой и сани залетные действительно пошли. Да с такой скоростью, что я едва не слетела с плеча Шиана, и мне пришлось вцепиться в ткань его куртки всеми четырьмя лапками,
Вагонетку качнуло. Я впилась в плечо мужчины еще и зубами – для верности. Тот зашипел, попытавшись меня перехватить рукой, но я ловко увернулась.
– Не фешай! Я фюбуюсь фидами!
Любоваться было чем. Нескончаемой черной дырой, по которой мы мчались, а нас обдувал такой прохладный ветерок с затхлым запахом подземелья.
– У-у-у-у-у-у-у! – раздалось где-то вдалеке. Такой странноватый гул. Будто что-то воет.
– Эм… Шиан. А вот этот Дом Ужаса… Здесь все не по-настоящему же, да? Ну, пугалки просто, да?
– Конечно же… Конечно же по-настоящему, Алена! В Болотациях один из самых потрясающих Домов Ужаса этого мира! Здесь собрана уникальнейшая нечисть! Призраки, упыри, низшие демоны, мавки… Плотоядные черви…
Я нервно икнула.
– Но они же не причинят вреда нам, верно? Иначе это был бы не Дом Ужаса, а пыточная камера…
– Мы в безопасности. Вагонетка, на которой мы находимся идеально защищена.
– ГЫРХ! Ар-р-р-р-р! – прямо перед моим носом щелкнула чья-то гигантская челюсть и тут же пропала.
– Мамочки… Папочки… Дядечки… Тетечки… Пратетечки… А-а-а-а-! Шиан, я бою-ю-юсь, – завыла я, начиная схождение с его плеча вниз. – Возьми меня на ручки!
На ручки меня благодушно взяли, и я заметно расслабилась. Ну вот и все! И чего я только боялась? Ведь рядом со мной тот, кому и самому не зазорно людей попугать. Да и властитель он здесь тварей больших и мелких…
Вагонетку качнуло.
– Не переживай, сейчас мы сделаем круг, посмотрим на местных чудищ, и вернемся, – зачем-то сказал мужчина.
– Ага! Главное же – это вагонетка? Но куда мы с нее денемся? Если только рельсы закончатся… – хохотнула и в следующий миг подавилась собственным кваком.
– РЕЛЬСЫ! – просипела я от страха. – Рельсы закончились!
Шиан, казалось, тоже был удивлен, если не сказать, что в шоке. Потому что рельсы, по которым ехала вагонетка, и правда впереди обрывались. А вот внизу зияла черная, как пасть дракона, дыра.
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем вагонетка слетела вниз. Кажется, наг успел прошептать какое-то заклинание, и я почувствовала после чувства свободного полета, как что-то на мгновение дернулось за моей спиной, немного затормаживая мое падение.
– Шиан! – крикнула я, понимая, что змей, видимо, как капитан корабля, улетел в небытие вместе с вагонеткой. – Шиан, где ты?!
В душе разгоралось нешуточное беспокойство. Кажется, попала я… Сильно
Глава 22
Я медленно плыла сквозь черную черноту черной дыры подземелья. Сзади меня и немного вверху, красивым розовым куполом с кошачьими ушками, плыл наколдованный так вовремя Шианом парашют.
– Я в депрессии… Мне срочно нужна консультация моего психотерапевта… – пропищала я, обмякая на стропах и безвольно свешивая лапки.
Психотерапевт в моей прежней жизни у меня и правда был. Его звали ВиктОр Афанасьевич Блюмкин, и он был просто гений своего дела. Как я к нему не приду, все время мне говорил одну и ту же заветную фразу: “Вы хотите об этом поговорить?”
Разумеется, поговорить я хотела… Вот, к примеру, как бы он отреагировал, расскажи я ему о том, что сейчас меня гложет?
– Здравствуйте, Виктор Афанасьевич! – сказала бы я.
– Добрый день, Алена, только я ВиктОр…
Он очень любил, когда его называли именно с ударением на второй слог. Сразу же невольно ВиктОр бросал взгляд на свой сертификат, висевший на стене, об окончании парижских курсов депрессии…
– Да-да, я помню…
– Итак, что вас беспокоит на этот раз?
Я бы, конечно же, смутилась под его пристальным взглядом из-под очков, все-таки Виктор Афанасьевич был очень харизматичным мужчиной, и нежным, ангельским голосочком бы пролепетала:
– Стропы жмут.
– Чего-чего?
– Натирают плечи. Прямо под лапами. Знаете, оказывается у жаб такая нежная кожа. Чуть что, сразу же пересыхает…
– Вы ощущаете себя жабой? – и вновь этот взгляд.
– Немного, – залилась бы я краской. – Самую малость…
– Так-так… А что думают обо всем этом ваши друзья? Ну, близкое окружение…
– Ну как что? Шиана все устраивает, а комары вот толковые ребята оказались, да…
– Комары…
– Знаете, такие общительные! Всегда на выручку придут!
Меня тряхнуло. Образ Виктора Афанасьевича куда-то уплыл. Вместо этого я заметила, что черная мгла вокруг рассеивалась, подо мной же простиралось настоящее море! Море… Огненное! С ма-а-а-а-а-алюсенькими островками посередине!
– О не-е-е-е-ет… – заорала я. – За что мне это?!
Как назло, я и парашют пошли на снижение.
– Ах, не спроста мне этот любитель франции причудился! – захныкала я. – Сейчас я точно узнаю все о французской кухне! Потому что жаренные лягушачьи лапки будут мои собственные!
Я мысленно представляла все прелести собственной прожарки миддл, вспоминала прошедшую жизнь и уже чувствовала запах жаренной курицы. Все закончилось, когда парашют вдруг завис в нескольких метрах над бурлящей лавой.
– Понятно… Готовить меня будут на гриле. Чтобы мясо сочнее получилось… – сообщила я в пустоту и неожиданно получила ответ.