Отпуск

Безымянная Ольга Батьковна

— Не знаю. Объясни! Они продают своё тело?

Вздохнул. Ну да, ей наверняка никто о сложившихся практиках не рассказывает. И о том, что все галантные кавалеры имеют дома по несколько наложниц, она не догадывается. Коротко обрисовал ей нравы, царящие в её королевстве. Да и не только тут.

— Мрази! Какие мрази! — с ненавистью в голосе и чуть не плача.

Во множественном числе. Вот так, теперь все мужчины мрази. И я в том числе. Разбил её идиллический мир. Но лучше я, чем на собственном опыте всё узнает.

— Не все такие как этот — выступил адвокатом дьявола — Подобных ему очень мало. Большинство

мужчин заботятся о своих женщинах, даже о тех, которым платят. Садистов очень мало.

Шмыгнула носом, вытерла тыльной стороной ладони выступившие слёзы злости. И внезапно замерла, посмотрела мне в глаза:

— Этот список?

Кивнул.

— Отдай мне, я всё узнаю!

— Нельзя — терпеливо — Если ты будешь про них расспрашивать, а потом они начнут умирать… Пойдут разговоры, сама понимаешь.

Снова закусила губу, думает. Решил притормозить этот мыслительный процесс.

— Я сам все сделаю. Просто хотел заранее объяснить, почему они умрут, у тебя потом возникли бы вопросы.

Не стал дожидаться возражений, вернул нас в явь. Урок закончен, мне пора. Мира огляделась, поняла, что мы снова во дворце, скорчила недовольную рожицу и сразу проверила глаза, не мокрые ли. Успокоилась, медленно подошла ко мне и почтительно попросила:

— Господин учитель, мне очень нужен дополнительный урок. Завтра. Пожалуйста, не отказывайте мне.

А в глазах ни капли смирения. Скорее, что-то разгорается. Чёрт. Но до завтра успокоится, надеюсь.

— Хорошо. В четыре часа, как обычно.

— Да, господин учитель. Благодарю вас, господин учитель.

Потупила глазки и быстро вышла. Кажется, что-то задумала. Ладно, ничего с ней во дворце не случится. Огляделся. Таааак… А где мой листок с именами? Вроде, на столике должен лежать, туда его Мира отложила. А нету. Вот же… Коза! Когда только успела?! Проверил. Да, когда подошла ко мне и прикрыла собою обзор. За руками надо было следить, а не за выражением глаз! Профессионалка, блин. Не бежать же теперь за ней. Ночью выкрасть? Гляну потом, куда спрячет. И зачем он ей? Предупредил ведь, чтобы никого не расспрашивала! Было не смешно, но, почему-то, улыбнулся. Провела меня, как дитё малое. Как обычного мужчину, да.

Не выходя из дворца проверил Пелэс, у неё все в порядке, потом глянул как обстоят дела в загородном доме бывшего семинариста, там ещё суетились дознаватели, стража всё оцепила, разными методами ищут следы преступников, в том числе и магическими. И в подвале тоже, в нём следов крови много, пострадавших девочек найдут и допросят, узнают обо всём, что там происходило. Искренне пожелал успеха в этом деле. А вот мою статую занавесили простынёй, ха. Что бы глаза не мозолила и не подрывала истинную веру.

Интересно, кто придумал. Промотал назад, утром на паланкине приезжал святейший, лично проверить место смерти сына. В гневе приказал вынести и разбить моё замечательное произведение искусства, ожидаемо обломался, разозлился, наорал на всех, и сбежал в отвратительном расположении духа, красный, как свекла. После этого её и прикрыли, от греха подальше.

Послушал разговоры дознавателей, но ничего интересного не узнал, никто не сплетничал в рабочее время. А вот среди стражи уже прошёл слух о наказании божьем. И это только начало, эти смерти им, возможно, и удастся замять,

но они будут не последними. Божье наказание только началось, скоро в столице будет очень нервная атмосфера. Особенно для тех, кто избивал и калечил девушек. Я вышел на тропу войны.

Остаток дня провёл с Пелэс, вместе вернулись домой, поужинали, поболтали и разбежались по спальням. Она в хорошем настроении, я в среднепаршивном, мысли снова и снова возвращались к Китаре. Хотелось посмотреть, где она, чем занимается, может, ей помощь нужна? Но запретил себе. Ушла сама, до этого почти 17 лет без меня прожила и замечательно себя чувствовала. И сейчас ничего с ней не случится. Пора исцеляться от влюблённости.

На следующий день шёл на внеплановое занятие к принцессе и думал, что ей сказать. Вчера вечером так усиленно боролся с собой, что совершенно забыл вернуть спионеренный Мирой листок. И зря, потому что ночью она через тайный ход пробралась в королевский архив, видимо, уже не в первый раз, и почти до утра искала там сведения о интересующих меня лицах. Ничего не нашла, естественно, но мысль хорошая, я сразу, как закончил вслух материться, метнулся в архив тайной стражи, и нашёл у них в одном из больших подвальных помещений папочки с досье на аристократию, всё аккуратно раставленно в шкафах по алфавиту. Имена, адреса, пароли, явки, списки прегрешений, всё как положено, даже разные магофото присутствовали. Архив находился в главном управлении тайной стражи, в столице, в том самом здании, где я замначальника за использование служебного положения в личных целях укпокоил. Чо сразу не догадался там проверить? Галя тормоз, вот почему.

А Мира молодец, конечно, хотя бы по той причине, что не застукали её. Но блин, к чему эти подвиги? Слишком рискованно, если бы принцессу поймали в архиве, то и у меня, и у Пелэс, да и у Китары образовалась бы масса проблем. Величество дочку лично допросил бы, думаю. Такая же безголовая, как и я. Но ей всего 13, а вот я точно болван. Влюбляться вредно для здоровья, теперь абсолютно уверен. Всё действительно важное забывается, голова обиженно уходит в отпуск, и даже собственная безопасность мало волнует.

Посмотрел на её печальную мордочку и не стал ругаться. Молча взял протянутый мне листок, развеял и провёл обычное занятие, словно ничего не случилось. Но видел, что она чувствует себя виноватой и хочет объясниться. А я хочу снова заниматься воспитанием? Проще махнуть рукой, мол, не моё дело. Оно действительно не моё, но девочка чем-то мне нравится. Ладно, поговорим.

Оказавшись в моём ментальном пространства она сначала просияла, а потом немедленно изобразила раскаяние и уставилась на едва выглядывающие из-тод платья носки своих туфель. Я молчу, жду, что придумает в своё оправдание. Вдруг, правду скажет?

— В архиве ничего нет про них — не поднимая голову.

— Я знаю — вздохнул — А ты знаешь, что произошло бы, если бы тебя там увидели?

— Наказали бы — равнодушно — Три дня не выходить из покоев, отец в прошлый раз предупреждал.

Хм. Ну, может быть. Вполне вероятно, я сам себе понапридумывал опасностей. Но необходимо внушить ей мысль, что нельзя думать только о себе.

— А что случилось бы со мной, с нашими занятиями?

— Ничего — удивлённо посмотрела на меня — Ты тут при чём?