Отпускник
Шрифт:
— Кстати, тетя… — сказал я, потянувшись за очередным пирожком с яблочным повидлом, — в последние дни никто не звонил, меня не спрашивал? Я, видишь ли, сейчас живу не дома…
— У этой что ли? — кивнула тетушка в сторону коридора, откуда доносился приглушенный расстоянием голос Миры, раздраженно объяснявшейся с кем-то по телефону. — Ты ее любишь?
— Ну в общем, да… в смысле, да, что у нее живу… она квартиру снимает по работе. Нам там удобнее. Так и что? Не звонили, не искали меня, с работы может, мужики потеряли? Я ведь
— Ты знаешь, припоминаю… звонили… Как раз в тот день, когда я тебе звонила… а ты к телефону не соизволил подойти!
— Теть Жень! — досадливо поморщился я, — Ну объяснял же! Болел сильно… отравился!
— Да, мне Мира твоя и сказала, что болеешь… напился поди? Слушай, глаза у нее недобрые…
— Да подожди ты с глазами… — отмахнулся я, — так звонили, что спросили-то?
— Ну как что?.. — удивилась тетя, — как ты и говоришь… с работы звонили, сказали найти тебя не могут, где мол, ты?
— Да как же найти-то не могли, я ведь тогда еще дома был?
— Так я им и сказала… дома говорю он… только вот недавно с ним по телефону хотела поговорить.
— Кому им-то? Сколько их было?
— Сколько было не знаю… разговаривала с одним… Мужской голос — противный, помню, такой… Говорит, как телега несмазанная скрепит…
— И что?
— Ничего… извинился за беспокойство и трубку положил. А что случилось-то, Никита?
— Да нет, ничего не случилось… — я решительно отодвинул чашку, — Ну что, тетя, пора нам, пожалуй, двигать… засиделись, а еще дела делать.
— Как же засиделись? — засуетилась тетушка, — и полчаса-то не посидели… Еще чаю попейте! Конфеты вот берите, печенье вкусное!
— Тетя! — я похлопал себя по животу. — Как тебе не стыдно! Мы сейчас лопнем уже! Правда, Мир? — спросил, вернувшуюся с балкона девушку. Та молча стояла, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди, лицо у нее было недовольное. Но когда тетушка повернулась к ней, она изобразила любезную улыбку и сказала медовым голоском:
— Спасибо большое, Евгения Петровна! Все было очень вкусно! Но нам в самом деле пора… правда, Никит?
Обязательно с издевкой надо… — думал я, поднимаясь из-за стола.
***
— Что разожрался-то? — недовольно поинтересовалась Истинная, когда за нами захлопнулась дверь тетушкиной квартиры. — На свинью пробило? Сказал же, на десять минут.
— Да ладно… — отмахнулся я, — где десять минут, там и полчаса. Все равно ж дозвониться пока не можем, куда торопиться-то?
— Ким звонил… — сообщила девушка, когда мы опять пешком, стали спускаться по лестнице, — разорался… козел!
— По поводу? Чего вы уже успели не поделить?
— Что уехали, его не дождались… Он же, типа, у нас дознаватель крутой! Должен быть в курсе событий! Участвовать в расследовании!
— Ну и какая проблема? Мы ж тут рядом… давай вернемся, заберем его?
— Поздно! Я уже сказала, что мы в городе.
— Зачем?
— Да
Мира казалась весьма раздраженной, и я перестал задавать вопросы чтоб не нарываться. Так и молчали, пока не выбрались на Бердское шоссе.
Тут я спохватился:
— Забыл сразу сказать… Последняя фишка… тете оказывается тоже звонили, мной интересовались!
Мира покосилась на меня недоверчиво.
— Ну?
— Она говорит, в среду двадцать второго, какой-то мужик с противным голосом, представился коллегой по работе, сказал, что не может меня разыскать, спросил, не знает ли она, где я.
— Ты ж дома был весь день! Какого черта, он про тебя у нее спрашивал?
— Кто?
— Коллега этот твой.
— Мир, ты чего… тупого включила?
— Пош-ш-ел ты! Говори толком!
— Какой коллега?.. окстись, родная! Откуда им знать теткин телефон? Может, тот же самый звонил, который вам про меня сообщил! Ну что меня окучивают возле Поганки… Кстати, какой голос у того мужика был?
— Не знаю, Рика трубку брала, я только с улицы зашла… Черт! Ничего не понимаю! Какой в этом смысл? Звонки эти дурацкие! Ты еще куда прешь, урод! — яростно бибикнула она на жигуленок, попытавшийся у нас перед носом совершить обгон грузовика.
Миновали Ельцовку. Там ливня не было, и шоссе стало сухим. Мира разогнала машину до ста, и раздраженно молчала. Салон наполнил шум бешено вращающихся скатов. Мелькали придорожные столбы и попутные автомобили. В лобовое стекло с треском впечатался какой-то жук, оставив после себя, моментально высохшую, под напором встречного ветра, кляксу. Я некоторое время терпел, а затем не удержался и спросил извиняющимся тоном:
— Слушай, Мир… а что это за история с Лешим, которую вы с Рикой упоминали? — ожидал гневного отпора, но Мира оторвавшись от дороги, несколько секунд смотрела на меня, затем неожиданно улыбнулась.
— Совсем я тебя запугала? Истеричная стерва? Злобная яростная сука? Ух ты, медвежонок! — она вытянула губы трубочкой и постучала по ним согнутым пальцем. — Ну? Быстренько!
Офигевший от такой перемены, я наклонился к ней и быстро поцеловал в уголок рта.
— Так целомудренно? — удивилась она, изобразив на лице гримаску разочарования, — что с тобой, мой пылкий любовник? Ну-ка еще раз… и больше страсти!
— Нет уж, любимая… — я ужаснулся показаниям спидометра, — опасаюсь я страстно целоваться на скорости сто двадцать километров в час!
— Любимая?! — Мира опять повернулась ко мне, оторвав взгляд от дороги. — Так ты меня еще не называл… Я возбуждаюсь!
Она сняла левую руку с руля и положив мне на бедро, повела ладонью вглубь. Машина вильнула.
— Мира!!!
Хрустальный смех был мне ответом.
— Дрожишь, слон, за свой хобот?
— Я тебя умоляю… не отвлекайся от дороги! И вообще куда ты так разогналась? Тебе нужны проблемы с гаишниками?