Отпусти кого любишь

Гольман Иосиф Абрамович

Девчонки ушли в летнюю кухню готовить салат. А Вовка гулял вдоль полок с книгами, которых здесь было немало. Вдруг он захохотал и пальцем указал Бестужеву на корешок. «Шопенгауэр» – значилось на томе. Андрей улыбнулся. Ему нравилось здесь. Ему вообще все сегодня нравилось.

– Мальчики, может, искупаемся до обеда? – предложили, вернувшись, девчонки.

Озеро было прекрасным. Вода чистая, дно песчаное. Народу – они четверо, да еще трое мелких пацанов с удочками.

Бестужев

плавал, мощно загребая воду руками. Он рассекал озеро, как катер, оставляя за собой бурунчики.

– Здорово у тебя получается, – признала Ольга. Она плыла рядом, по-девчачьи мельтеша руками.

– Тренировки. – Андрей еще на третьем курсе выполнил норматив первого разряда, чем заслуженно гордился.

Ольга устала и, доплыв до мелководья, пошла к берегу. Андрей с удовольствием смотрел ей вслед. Фигурка у девушки, подчеркнутая купальником, действительно была отличной: где надо – стройной и миниатюрной, а где не надо – вполне осязаемых размеров. Или наоборот?

Андрей даже глаза отвел, а то выходить было бы конфузно. Проплыв еще десяток метров и слегка успокоившись, тоже вышел из воды.

Вовка с Надеждой уплыли на островок и, якобы спрятавшись за три росших там куста, активно целовались. Пацаны с нескрываемым интересом наблюдали за действом. Андрей подошел к одному из них, наиболее увлеченно пялившемуся на ребят, и надвинул на глаза кепку. Пацаны засмеялись. Андрей тоже. Чертовски хороший день!

Ольга, наклонив голову набок, прыгала на одной ножке, пытаясь вылить из уха воду.

– Ты молодец, что нас сюда привезла, – сказал Бестужев.

– Надька его любит, а он развлекается, – печально сказала Ольга.

– Так часто бывает: один любит, другой развлекается, – философски заметил Андрей.

– Вот-вот, – разозлилась Ольга. – Она добрая и хорошая. А он…

– Он тоже хороший. По крайней мере, не злой. Просто… посольский сын, – наконец подобрал определение.

– А ты чей сын? – усмехнулась девушка.

– Я рабоче-крестьянский.

– С такой фамилией?

– А ты откуда знаешь мою фамилию?

– Знаю, – покраснела Ольга. – Надя с Вовкой давно общаются. Он фото показывал.

«Здорово!» – чуть не вырвалось у Бестужева. Значит, Ольга на него и раньше смотрела с удовольствием. Даже фамилию запомнила. Нет, сегодня определенно отличный день!

– Чего ты развеселился? – рассердилась Ольга. – Опять иллюзии?

– Ага! – улыбнулся Бестужев. Шагнул вперед и обнял ее, еще мокрую, прохладную и такую хорошую, что дух захватывало.

Так Бестужев еще ни разу не целовался. Конечно, определенный опыт у него был, но чтоб голова кружилась…

– Доволен? – прокурорским тоном спросила Ольга. Она была явно смущена.

– Очень, – искренне ответил Бестужев. Ольга собралась сказать что-то явно недипломатичное, но из воды выходили Бойков с

Надеждой, и Андрей вздохнул с облегчением.

Что было дальше, Бестужев помнил обрывками. Помнил только всепоглощающее ощущение счастья. И светлого будущего. Не в том казенном, затасканном по лозунгам смысле, а в том, когда от предвкушения жизни сладко захватывает дух.

День пролетел быстро. В Москву на ночь глядя возвращаться не стали. Когда стемнело, Ольга и Андрей остались в комнатке на первом этаже. А Бойков и Надя поднялись на второй.

Никто, конечно, и не думал спать. Наверху долго шумели и тарахтели старым диваном. Доносились смех, Вовкино бурчание и Надькино повизгивание.

А на первом было тихо. Андрей обнимал нагую Ольгу, и ему было так хорошо и спокойно, как никогда в жизни. От нее пахло свежестью, молодостью и счастьем. Время от времени эта полудрема прерывалась общим желанием, и все становилось еще лучше. Хотя и в перерывах казалось, что лучше быть не может.

– Ты не исчезнешь? – просыпаясь, испуганно спрашивал Бестужев.

– Нет, что ты, – как маленького, гладила его по голове Ольга. – Куда я теперь денусь? Буду с тобой до самой смерти.

– Тогда это надолго, – успокоенно соглашался Андрей.

По-настоящему они заснули только под утро.

Первым тогда проснулся Андрей. Солнечные лучи щекотали лицо, хотелось чихнуть. Он открыл глаза.

Ольга была рядом. Все вчерашние чувства не только вернулись, но и усилились. «И слава богу», – подумал Бестужев. Он не боялся потерять свободу. Если от мысли, что эта женщина будет с тобой всю жизнь, на тебя накатывает волна теплого счастья, зачем тогда свобода?

Видно, у Бестужевых такое в роду. Бабушка вышла замуж в три дня. А мама – в два. «Правильным путем идете, Андрей Викторович!» – похвалил сам себя Бестужев. Сколько ж будет знакома до свадьбы со своим женихом его дочь? Или сын?!

Мысль была свежей: ночью они никак не предохранялись. «Ну и слава богу», – второй раз за три минуты вознес Андрей хвалу Всевышнему. Он обнял Ольгу за голые плечи, поцеловал в губы. Она проснулась и обняла его.

Это и есть хорошая, правильная жизнь.

Потом они бежали к автобусу (Вовчик с Надеждой остались в теремке): тот ходил редко, а Андрею надо было обязательно успеть встретиться по поводу распределения – он ждал направления за границу. Все уже было расписано, даже билеты заказаны. На далекий неведомый Кипр, в торговое представительство. Страна маленькая, а торговля большая, потому как центр офшорного предпринимательства. Очень перспективное место. Правда, теперь придется вносить коррективы, ведь он поедет с женой.

На автобус успели. И к электричке прибыли даже с запасом в десять минут.