Отпусти меня 2
Шрифт:
— Могу выписать только витамины.
— Спасибо. Я хотела бы проконсультироваться у вас… Эм… по поводу контрацепции.
— Идеальная контрацепция, на мой взгляд, это презервативы.
— Нет, мне не подходит, — качаю головой. Я до ужаса боюсь забеременеть, а Роман, похоже, этого и добивается. — Я хотела бы таблетки.
— Сейчас очень много противозачаточных, они довольно эффективны и безопасны, но при строгом соблюдении всех правил.
— Я готова.
— Итак, менструация у вас, как я понимаю, начнется через недельку, вот тогда и начнем. Сейчас напишу препарат и
— А нет ничего, что можно применять уже сегодня?
Я боюсь забеременеть за эту неделю. Роман ведь не спросит моего желания, он возьмет все, что ему нужно.
— К сожалению, нет такой волшебной таблетки, — усмехается женщина. — Презервативы, воздержание.
— Хорошо, спасибо, — отворачиваюсь к стене, рассматривая картину, на которой изображена розовая роза.
Рожать по контракту я не согласна. Отдавать себя – это одно, а вот ребёнка – это уже за гранью. Да и не готова я. Что будет, когда я исчерпаю свои возможности и мои услуги будут ему не нужны? Страшно представить. Ребенок должен рождаться в настоящей, любящей семье.
Прошло два месяца
У меня все хорошо. Я заучила эту фразу и почти сама в нее поверила. По крайней мере, так говорю маме. Я научилась правдиво лгать, точнее, выдавать желаемое за действительное. Я фальшиво улыбаюсь на встречах и приемах, где играю роль идеальной жены Калинина. Я почти такая же холодная и расчетливая, как и мой муж. И Роман мной доволен.
Мы живем в той же квартире, я внесла в ней немного изменений на свой вкус, не тронула только рабочий кабинет. Муж дал мне полный карт-бланш, он вообще ничего мне не запрещает. Только дело в том, что у меня мало желаний. Я довольствуюсь тем, что есть, поскольку не считаю окружающие вещи и блага своими. В моей голове это временное явление.
В моем шкафу полно брендовой одежды и обуви. В шкатулке на туалетном столике много подаренных мужем украшений, но надеваю я их только на встречи и приемы. Все это принадлежит Роману, и когда я уйду, то ничего с собой не возьму, кроме знаний, которые я тоже успешно получаю.
Мой день расписан поминутно. Подъем, завтрак, учеба, обед с мужем, обязательные процедуры в салоне. Жена Калинина должна выглядеть безупречно. Курсы английского с носителем языка, йога по вечерам и готовка ужина. Нет времени жалеть себя и рассуждать на тему собственной никчёмности, сокрушаясь на недостаток чувств. В мире Калинина нет этих понятий.
— Good evening, Elizabeth, — здоровается мой репетитор по английскому.
— Good evening, Adam, — протягиваю руку парню. Адам преподаватель из Великобритании. Молодой и серьёзный парень двадцати семи лет. У нас индивидуальные занятия. Калинин подсуетился и организовал мне эксклюзивные уроки. Мы занимаемся три раза в неделю, и я делаю успехи.
— Я заварил ваш любимый чай, Элизабет, — он всегда называет меня так, на своей манер, с акцентом, но звучит приятно. Он всегда поит меня чаем и угощает печеньем, располагая к себе. Таковы методика и индивидуальный подход.
— Спасибо, Адам, — сажусь за стол, принимая чашку чая.
—
Киваю, пробуя выпечку с лимонной начинкой.
— Вкусно. И давайте уже перейдём на «ты».
— Не могу, Элизабет.
— Почему? — выгибаю брови, смотря, как он наливает себе чай. Адам истинный англичанин. Светловолосый, всегда элегантный и тактичный. Он никогда не сядет, если я стою; никогда не начнёт пить чай, если я еще не сделала первый глоток.
— Потому что вы для меня настоящая леди. Жаль, у нас таких нет. И еще больше жаль, что я не встретил вас раньше, до замужества, — с искренним сожалением произносит он.
Я знаю, что привлекаю Адама. Но он никогда не позволяет себе ничего лишнего. Только смотрит, пожимает руку и делает тактичные комплименты. Мне он тоже приятен. Но это иное. Я просто ценю его, как преподавателя и приятного собеседника.
— Адам… — вздыхаю.
— Ничего не говорите, Элизабет. Я все понимаю.
— Спасибо, — отпиваю еще чаю.
— Вы плохо себя чувствуете?
— Что, так плохо выгляжу?
Я действительно с утра расклеена. Слабость. Болит голова, но на простуду это не похоже.
— Вы всегда прекрасны. Но сегодня кажитесь уставшей.
— Да, есть немного.
— Может, тогда отменим занятие?
— Нет, не нужно. Я отдыхаю с вами.
Адам улыбается, кивает, открывая учебник.
Дома выпиваю таблетку от головы, готовлю ужин, слава богу, последнее время все получается съедобно. Йогу я пропустила, не уверена, что смогу расслабиться. Ложусь на диван, щелкаю пультом, просто пялясь в экран и не понимая, что смотрю. Неожиданно для себя засыпаю.
Просыпаюсь, моргаю, понимая, что накрыта пледом и телевизор выключен. Ищу свой телефон, нахожу его на журнальном столике, а рядом с ним блистер с противозачаточными. Внутри все сжимается. Я точно не оставляла здесь таблетки. Я храню их строго в своей сумке. Сердце начинает колотиться, как сумасшедшее. Если они здесь демонстративно лежат, то это неспроста.
Поднимаюсь, одёргиваю платье, приглаживаю растрёпанные волосы, осматриваюсь и вижу полоску света из приоткрытой двери в кабинет Романа.
Иду на кухню. Ужин не тронут. Выпиваю воды, пытаясь окончательно проснуться. Вдох-выдох, направляюсь в кабинет Романа.
— Можно?
— Входи.
Он отрывается от монитора, немного отъезжает от стола и осматривает меня. Взгляд, как всегда, нечитаемый, но внимательный.
— Ужин подогреть?
— Нет, спасибо, не голоден, — холодно отзывается он.
— Тогда я пойду лягу, — разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Задержись, пожалуйста.
Втягиваю воздух, останавливаюсь, поворачиваюсь к мужу. Он с минуту рассматривает меня, склоняя голову, а я начинаю нервничать.
Калинин встает с места и идёт ко мне. По инерции отступаю, но он хватает меня за талию, притягивая к себе.
— Скажи мне, Елизавета, кто давал тебе право делать что-то за моей спиной? — вкрадчиво интересуется Роман, наклоняется и втягивает запах моих волос.
— Не понимаю, о чем ты, — чувствую, как его рука зарывается в мои волосы.