Отпусти меня

Сьюзен МакКлайн

Люцифер кивнул.

— Ага. И вот, когда я проиграл, пришлось исполнить условия Михаила, — продолжил свою речь блондин. — Видели бы вы его гордое лицо, когда он смотрел на меня свысока. Он тогда думал, что победил, — ухмылка. — Нет. В тот день только все начиналось. Я ушел вместе с демонами, намериваясь вернуться потом сюда и продолжить все, но только уже в твоей компании. В Аду у нас было несколько дней обсудить все, и когда все точки были расставлены над «и», я активировал Печать и запер своих слуг за Вратами. Спросите: зачем я это сделал? — он глядел на меня, ухмыляясь. — У меня было несколько поводов: чтобы демоны не мешались мне, чтобы предъявить Печать, как в качестве доказательства, ну а самое главное, чтобы Келин не было видения, что я на самом деле не запер Врата. Да, пришлось много раз работать мозгом, но этого того стоило. Для эффектности и подтверждение той истории, которую я рассказывал,

что мол, там, в Аду, все узнали типа правду, ополчились на меня, я вынужден был ранить себя, когда еще не ступал на эту землю, а потом направился к тебе, Келин. Я знал, что у тебя будет видение, как я приближаюсь к твоему дому и тому подобное. И я знал, что нужно сказать, чтобы ты разрешила мне… остаться. Это было не сложно, учитывая твой… детский характер и то, как инфантильно ты смотришь на мир. Твоей наивности может позавидовать даже ребенок, — Люцифер говорил холодно, сохраняя при этом идиотскую улыбку на лице.

— Ты разрешила мне остаться, когда я собрался совершить псевдо-суицид. Серьезно, крошка, — сделал шаг навстречу ко мне, отчего я пошатнулась, — ты поверила этому? Хотя… не удивительно. Ты же еще поверила моему душераздирающему рассказу на поле. И это просто смешно вспоминать, как ты в тот день останавливала меня у двери. У тебя было такое… испуганное личико, и я понял, теперь ты меня точно никуда не отпустишь. Стоило лишь надавить на чувства. И вот, второй вариант плана я решил и близко не рассматривать. А так, в случае твоего отказа, я мог бы уйти обратно, когда бы прикончил тебя, Келин, отпереть Врата и продолжить вместе с демонами то, что не закончил тогда. Пусть бы я не знал, кто одержит победу, но из-за всех сил старался бы привести свою армию к ней, даже если бы ты знала, кто потерпит крах, а кто – нет. Будущее всегда можно изменить. Нужно лишь только этого захотеть.

В груди что-то больно кольнуло. Своими словами Люцифер разрушил мою невидимую защиту, оберегавшую меня от настоящей правды. Конечно, я догадывалась, почему он устроил представление, но все равно было невыносимо слышать подтверждение моих большинства предположений. Он использовал меня. Все это время. Разыграл цирк на поле, запер Врата Ада, и все для того, чтобы переманить меня? Этот шизанутый что, действительно думал, если станет каким-то образом ко мне ближе, подружится, то я перескачу на его сторону? Захочу уничтожить себе подобных? Оставить Мэтта? В конце концов, показать ангелам средний палец и с мыслями, что мы будем жить на человеческих костях и иметь просто нереальную власть над всем и вся, стать его чокнутой «напарницей» по истреблению людей?

Если Люцифер рассчитывал, что я стану разделять его желания, то он – полнейший идиот. Ну, в принципе, я тоже не лучше: верила ему, когда ангелы – наоборот, пыталась убедить всех, что Король Ада изменился и прочее. На самом-то деле он вынашивал в своей башке, наверное, не полностью сконструированный план, а когда на поле услышал о моем видении, то тот сформировался до конца. Люцифер решил, что будет намного сильнее вместе со мной. И тут понеслось: вранье, искусственные признания и слезы. На самом деле он никогда не жалел о своих поступках. Ему не было жаль то, в какое кровожадное чудовище он превратился. Он хотел мести с самого того момента, когда его выпинали с Небес. Желание отомстить сгребало его в свои колючие объятия. Веками это чудовище не вылезало из Ада, его верные уродцы всегда были на посылках и выполняли любые его приказы, а потом неожиданно он решил выйти – признался, что типа демоны умоляли, чтобы он возглавлял их войско в мире людей. Черт, что за глупость? Да Люцифер по любому сам счел правильный выползти сюда и вести свое стадо. Ну а как же бы он оставил своих «детишек» без достойного, как он, полководца? А потом пошло-поехало. Когда он запудрил мне большую часть мозга и убил Азаеля, тем самым почти полностью заполучив мое доверие, то состроил страдальческую мордашку и специально проиграл Михаилу в поединке, чтобы я окончательно поверила его сказке. После, чтобы все выглядело как по-настоящему и не вызвало никаких подозрений по этому поводу, он отправился вместе с черноглазыми обратно в Ад. Ему пришлось обсудить все детали с демонами, а потом запереть тех по кое-каким причинам. Он был достаточно умен, раз подумал, если не запрет Врата, я могу это увидеть с помощью своих видений. Интересно, а почему он был так уверен, что у меня, например, не будет такого видения, где он врет или что-то в этом роде? И почему в тот день, когда мы с Мэттом уехали от заправки, он был уверен, что я попрошу своего хранителя остановиться, чтобы подобрать его?

— Ты использовал Келин, — словно яд, выплюнул Мэтт. — Для чего? Ты думал, что она согласиться перейти потом на твою сторону? Ты

так надеялся, что она будет тебе помогать? — когда я оглянулась, чтобы посмотреть на него, он сверлил ненавистным взглядом Люцифера, который продолжал усмехаться, окончательно подтверждая свой диагноз конченого шизофреника. — Ты… понимаешь, какой ты идиот, а сам называешь Келин наивной дурой? Она ни за что на свете бы, ни при каких обстоятельствах не согласилась бы на такое.

— Может быть, согласилась.

— Нет, — кинула я, и глаза заполонили предательские слезы. Черт. Обещала же себе не плакать.

— Ты мог бы не устраивать тут великое представление, — продолжал ангел, не опуская руки с оружием. — У тебя есть такая сила, не побоюсь этого слова — довольно неслабая армия, и что тебя останавливало тогда? Неужели ты думал, что если Келин каким-то образом окажется на твоей стороне, что-то сильно изменится и что победа сто процентов будет твоей?

Люцифер закатил глаза.

— У меня была бы возможность в тот день закончить начатое даже и одному, если бы в моей силе не было бы ограничений, хорек, — ответил так, будто его заставили.

Мэтт на свое новое «прозвище» никак не отреагировал. Он продолжал держать палец на курке, и было такое ощущение, что вот-вот нажмет на него, и несколько пуль сделают огромные дыры в очень умной головке Дьявола.

— Я мог бы подпалить здесь все, если бы адский огонь не забирал у меня так много сил. Знаешь, зверушка, — выдох, — его очень сложно подчинять за пределами Ада, вот и происходит такое.

Сейчас Мэтт не на шутку разозлился. Я хотела было сказать Люциферу, что он сглупил, поделившись с нами довольно полезной информацией и сам того не понял, как ангел резко схватил меня за руку, заводя за спину, а сам открыл огонь. Я повалилась на заснеженный асфальт под свист пролетевших пуль. Мне не было видно, куда они попали, но я молилась, чтобы в Люцифера. Резко повернувшись, чтобы разглядеть обстановку, увидела, как в некоторых местах рубашка Дьявола окрасилась в красный цвет – он стоял, не шелохнувшись, когда белоснежная ткань продолжала впитывать… кровь. Мэтт и я замерли в ожидании, что тело Люцифера вот-вот, ослабнув, повалится на дорогу, но не тут-то было. Дико засмеявшись, Король Ада засунул два пальца в ранение на плече, и уже через несколько секунд выудил блестящую от темно-алой жидкости пулю, даже не поморщившись от боли. Я оторопела, поняв, что его не так просто будет убить, как казалось бы. Когда в руке Люцифера появились еще три пули, он резко изменился в лице – стал серьезным, хотя недавно угорал то ли над нашими физиономиями, то ли над тем, что в него, наконец, удосужился выстрелить Мэтт.

— Ты и в сердце-то не можешь попасть. Только рубашку испортил, — стальным голоском произнес Люцифер, откидывая в сторону то, чем Мэтт пытался прекратить его существование. Я и не думаю, что мой хранитель рассчитывал его сразу убить. Но почему же не продолжал вгонять в его тело новую партию пуль, когда тот вытаскивал предыдущую?

Мэтт, не опуская рук с оружием, кинул на меня настороженный взгляд и кивнул на машину.

— Не могла бы ты мне принести запасную обойму в бардачке? — прошипел слегка взволнованным голосом. — Кажется, у меня кончались патроны, — он надавил на курок, и я могла бы услышать очередной оглушительный выстрел, но того не последовало. Пистолет был не заряжен.

Плохо. Очень плохо.

Я лихорадочно закивала, бросая краткие взоры то на Мэтта, то на теперь яростного Люцифера, который приготовился выплеснуть наружу все свою злость и показать нам новые фокусы с огоньком – его пальцы потихоньку воспламенялись. Залетев в салон внедорожника, я принялась рыться в бардачке и, найдя срочно необходимый для нас предмет, собралась вылезти, как почувствовала, что стало светлее за окном. Настороженно подняв голову, я замерла – прямо на лобовое стекло летел огромный, пламенный шар, чем-то напоминающий само солнце, но немного другого цвета. Мои конечности онемели, хотелось выпрыгнуть отсюда к чертовой матери, а по каким-то таинственным причинам не получалось. Прежде чем мой оглушительный крик вырвался изо рта, и легкие сжались от мгновенно покинутого их воздуха, Мэтт выдернул меня из салона и, прижав к себе, начал бежать. Все произошло мгновенно: машина, судя по вздрогнувшему асфальту и звуку взрыва, взлетела на воздух. Сквозь щелки в глазах я могла разглядеть, как детали внедорожника разлетаются, адское пламя со стонущими душами пританцовывает, подбираясь к уцелевшим остаткам бедного автомобиля и пожирая их полностью. Ничего подобного мне в жизни еще не приходилось видеть. Когда Мэтт увалил нас на сугроб, я судорожно вдохнула, продолжая наблюдать за кроваво-красным огнем, мерцающим в ночи. От автомобиля не осталось ничего. Абсолютно. Не считая какой-то лужи.